Бой века и провал века
Июнь 1936 года выдался в США рекордно жарким - от смертельных лучей беспощадно палившего солнца погибли тысячи американцев. Немецкий боксер Макс Шмелинг, впрочем, редко выходил на улицы Нью-Йорка. Он проводил много времени в тренировочном зале, готовясь к поединку с будущим чемпионом мира Джо Луисом.
Луис знал, что ему нельзя проигрывать немцу, и все равно почти не тренировался - он был уверен в легкой победе. Много лет, еще до того, как податься в бокс, он работал на заводе, где требовались физически крепкие люди. Ему приходилось погружать на конвейер остовы крупногабаритных машин. Кроме того, он подрабатывал - разносил тяжелые мешки мороженщикам. В результате Луис стал сильным, выносливым молодым человеком. Его мышцы вздулись и были крепки, как хорошо накачанный футбольный мяч. Когда Луис пришел в секцию бокса, тренеры были поражены мощным ударом, которым парень обладал от природы.
Талантливого юношу взялся тренировать лучший американский специалист - Джек Блэкборн, хотя он и считал, что темнокожему боксеру никто не позволит драться за титул чемпиона мира. Он сам когда-то боксировал за понюшку табака, хотя обладал необычайным талантом.
До Луиса афроамериканским чемпионом мира был только один боксер - Джек Джонсон, сын рабов, первый темнокожий в США, которому позволили жениться на белой женщине. Журналисты прямо писали - это первый и, конечно, последний афроамериканский чемпион мира. Но они ошиблись…
Никто не мог победить молодого Луиса, почти все соперники грузно падали после его кулачных бомбардировок. Поэтому-то он и получил такую громкую кличку — Коричневый бомбардировщик. Кто пострадал от стремительных кулаков Луиса? Карнера, беспомощно цеплявшийся за канаты под конец боя, Бэр, упавший на колени и с открытым ртом глядевший на судью, пока тот считал до десяти, и многие другие, безусловно, очень сильные и выносливые боксеры.
Для афроамериканцев Луис был кумиром. Герои подобного уровня в США оказались дефицитными. Да, был Джесси Оуэнс, но его побед не заметил даже президент США Франклин Рузвельт, который по каким-то причинам не принял олимпийского триумфатора в Белом доме. А вот Джо Луис превратился в национальное достояние афроамериканцев, которые обожали бокс.
При этом в стране демократии еще витал дух эпохи, так хорошо описанный в книге Гарриет Бичер-Стоу «Хижина Дяди Тома». По отношению к темнокожим США не сильно отличались от гитлеровской Германии.
Шмелинг готовился к бою не только в зале, но и в студии, где методично просматривал с тренером все бои Луиса, причем в замедленной съемке. Видел он и четырехраундовые мучения Макса Бэра, который был уничтожен Коричневым бомбардировщиком. А ведь Бэр еще совсем недавно избивал самого Шмелинга.
На пресс-конференции, когда журналисты спрашивали немца, как он расценивает свои шансы в борьбе с 22-летним фаворитом, тот загадочно улыбался и говорил: «Я заметил один изъян». К этому безразлично отнесся менеджер Луиса, посчитав заявления Шмелинга желанием хоть как-то распиарить бой, в котором все и без того ясно. Тренеру Луиса вообще было все равно - он много пил и мало чем мог помочь своему подопечному.
Так что же заметил Шмелинг? Он выяснил, что Джо Луис слегка опускал левую руку после джеба, открывая пространство для удара. Этого никто не замечал, но Шмелинг заметил. И использовал свое наблюдение в сражении века на Yankee Stadium.
Битва Луис — Шмелинг проходила в гробовой тишине, потому что зрители не верили своим глазам - немецкий андердог превосходил обрюзгшего, растренированного Луиса. В четвертом раунде фаворит упал в первый раз, а в двенадцатом Шмелинг наградил противника глубоким нокаутом. К тому времени из зала в полнейшей истерике выскочила мать Луиса, успев прокричать: «Не дайте убить моего ребенка!».
Луиса унесли в раздевалку, а позже он признался, что отчетливо помнит только первые два раунда.
За боем следили 100 000 000 человек по всему миру, причем среди них были не только поклонники бокса, но и крупные чиновники. Потому что это был уже не бокс, это была политика.
Глубокой ночью в Германии никто не спал, все настроились на радиочастоты с энергичным голосом комментатора, который после нокаута американца кричал как ошпаренный: «Это нокаут! Это нокаут!».
Геббельс слушал трансляцию вместе с женой Шмелинга. Он просил журналистов не писать анонсы боя, потому что не верил в немецкого боксера. Зато после победы Макса все ведущие немецкие газеты принялись соперничать друг с другом в краснобайстве, описывая великий триумф «настоящего арийца». Министр пропаганды сделал запись в дневнике: «Шмелинг послал негра в нокаут и победил во имя Германии!».
Публика на Yankee Stadium встретила победу Шмелинга громким «бу-у-у». Но были и одобрительные крики - среди болельщиков оказались американцы, поддерживавшие нацистский режим. Впрочем, Шмелинг не симпатизировал таким фанатикам.
Макс возвращался домой на огромном дирижабле «Гинденбург», который только что построили в Германии. Дирижабль сопровождал эскорт из лучших немецких самолетов. Стоило боксеру приземлиться на родине, как ему передали приглашение на обед от Гитлера и Геббельса.
Немецкие режиссеры немедленно сняли фильм с броским названием: «Победа Шмелинга. Победа Германии». Гитлер смотрел его вместе с боксером у себя в резиденции, и каждый раз, когда Шмелинг доставал кулаком Луиса, радостно это комментировал.
Благодаря победе над Луисом перед Шмелингом открывалась перспектива провести чемпионский бой с Джеймсом Брэддоком, сенсационно побившим Макса Бэра, о чем Голливуд через много лет снимет достаточно спорный фильм «Нокаут» с Расселом Кроу и Рене Зельвегер в главных ролях. Брэддок победил во многом случайно, американская пресса не верила в талант этого боксера, считая, что он - фигура незначительная, временная.
Началась антинацистская кампания - в Америке опасались, что Шмелинг победит Брэддока, и это станет очередной победой нацистов. Брэддок, в принципе, был не против боя со Шмелингом, но когда ему предложили 300 тысяч долларов за поединок с Луисом, а также 10 процентов от последующих «наваров» Коричневого бомбардировщика в течение ближайших десяти лет, ирландец дважды думать не стал.
Сначала он сообщил, что травмировал руку, и поэтому не может выйти на ринг в сентябре, а потом в прессу просочилась информация о нелегальных переговорах чемпиона мира с Луисом. На обоих стала давить боксерская комиссия Нью-Йорка, требовавшая проведения боя Шмелинг - Брэддок, а также крупнейшая промоутерская организация страны, корпорация The Madison Square Garden, считавшая, что необходимо строго наказать «бунтовщиков». Однако никаких санкций не последовало, бой, несмотря на горячие протесты Шмелинга, состоялся.
Луис, жаждавший уничтожить немецкого обидчика в матче-реванше, в первом раунде поединка с Брэддоком побывал в нокдауне, но это была единственная его осечка. Американский «Золушок» был в итоге вынесен с ринга в невменяемом состоянии. Луис стал чемпионом мира, вторым среди афроамериканцев, и потребовал, чтобы ему немедленно организовали защиту титула со Шмелингом.
Немец прекрасно знал, что на этот раз у него нет никаких шансов вернуть себе звание чемпиона, однако вызов принял.
Луис не собирался повторять ошибок. Он стал тренироваться как проклятый. Рузвельт позвал боксера на встречу, чтобы напутствовать - «своими мускулами ты должен победить Германию». Луис и без этой накачки понимал, что от него ждут уверенной победы.
«Белые американцы - даже те из них, которые линчевали темнокожих на Юге - были на моей стороне. Они хотели, чтобы я нокаутировал Германию. Я знал, что должен разобраться со Шмелингом. На этот раз вся страна меня поддерживала. К тому же, у меня были личные мотивы», — рассказывал Луис. После победы над Бэром он требовал, чтобы никто не называл его чемпионом, пока не будет побит старый враг.
Когда Шмелинг прибыл в США через два года после своей самой значительной победы в карьере, «второй дом» принимал его, мягко говоря, недружелюбно. Полиции приходилось сдерживать огромную толпу, желавшую раздавить немецкого боксера, разорвать его в клочья. Люди принесли с собой плакаты, высмеивающие нацистский режим, принесли кукол, высмеивающих Макса Шмелинга. Американцы были злыми, да что там, весь мир был тогда злым. Второй бой Шмелинга с Луисом не зря назовут «андеркардом» Второй мировой войны.
22 июня 1938 года бейсбольный стадион Yankee Stadium был похож на грозовую тучу. Люди, битком забившие зал, чувствовали, что вот-вот будет пущена кровь. Земной шар замер, чтобы увидеть, кто покинет ринг победителем, а кого унесут на носилках.
Шмелинг опасливо выходил в квадрат ринга, со всех сторон освещенный мощными прожекторами. Немец проявлял чудеса эквилибристики, уклоняясь от летящих в него монет, банановых шкурок, плевков. Он чем-то напоминал приговоренного к казни преступника, который поднимается на плаху. «Никогда в жизни эти сто метров до ринга не казались мне такими длинными», — признается немецкий боксер через много лет.
Макс был облачен в роскошный тигровый халат. Он старался вести себя непринужденно, подошел к Джо и что-то сказал ему, растянув губы в кривой ухмылке. Луис никак не отреагировал, он полностью погрузился в себя и готовился к тому, чтобы с первых секунд показать свой лучший бокс в жизни.
Шмелинг по привычке неторопливо начал бой, надеясь привыкнуть к сопернику, а уж потом как-нибудь достать его своей чугунной правой. Но у Луиса не было времени ждать, пока Шмелинг раскочегарится. Он не хотел терять ни секунды и сразу пошел в атаку. Коричневый бомбардировщик обрушил на немецкого контендера град ударов. Говорят, Шмелинг в середине экзекуции не выдержал и крикнул Луису в сердцах: «наполовину человек, наполовину животное!». А потом упал. Он падал несколько раз. Страшные удары Луиса снова и снова потрясали немца, который выглядел беспомощно - так, как никогда в жизни. Даже Бэр в десятом раунде не избивал его так, как избивал Луис в первом. Шмелинг кричал от боли, но его крик был комариным писком, который сложно было расслышать в яростном шуме беснующейся толпы.
Судья Артур Донован принялся отсчитывать секунды, когда Шмелинг упал в очередной раз и перестал подавать признаки жизни. Этого можно было и не делать, к тому же на ринг полетело белое полотенце. Шмелинг находился в другом измерении, его телом управляли только рефлексы. Немецкое радио, по которому шла трансляция боя, замолчало уже после второго падения Шмелинга. В Германии все поняли очень быстро и немедленно перекрыли кислород трансляции.
Бой длился всего 124 секунды - это самый короткий поединок за звание чемпиона мира в тяжелом весе.
________________________________________ ________________________________________ _______________
Макс очнулся в больнице Манхеттена с двумя переломами. Он зализывал раны еще две недели. Пока Черный улан с Рейна терпел боль, Коричневый бомбардировщик купался в лучах славы. Его ждут годы триумфа, свою карьеру талантливый боксер завершит всего с тремя поражениями в пассиве.
Как и многие темнокожие боксеры, Луис не смог грамотно распорядиться призовыми, а потому последние годы жизни влачил жалкое существование, был почти что нищим. От полного финансового краха его спас хороший знакомый… Макс Шмелинг, который оплатил похороны великого боксера.
Но это будет много лет спустя, а тогда, в 1938 году, они были кровными врагами. «Возможно, я спас себя, возможно, мне повезло, что я проиграл этот бой, — признался Шмелинг спустя 37 лет. - Только представьте себе, что могло произойти, если бы я привез в Германию победу. Я не хотел иметь дел с нацистами. А они дали бы мне медаль. И после войны меня называли бы преступником».
И действительно, еще одна победа над Луисом могла дорого обойтись, причем не только Шмелингу, но и всему миру. Громкое поражение «истинного арийца» вселило в сердца людей надежду, что Гитлера тоже можно опрокинуть с небес на землю.
С теми, кто успешно строил Третий рейх, после Второй мировой разбирались безжалостно. Однако Шмелинг, проиграв Луису, перестал быть символом Германии. Политики ожидаемо охладели к поверженному боксеру. Его уже не встречали дома толпы восторженных фанатов. Его вообще почти никто не встречал, кроме любимой жены. Такова была цена поражения.
Бой за два титула, война, бизнес и братья Кличко
Жизнь Шмелинга стала уже не такой насыщенной. Он посвящал себя семье, изредка поколачивая боксерскую грушу. Уже не было возможности драться в Америке. Черный улан с Рейна временно забыл о боксе и поселился в загородном особняке со своей знаменитой женой.
В сентябре 1938 года Шмелинг посетил очередной съезд нацистской партии, что он делал регулярно. Это был его выбор. Многие покинули Германию, чтобы раскрыть всему свету глаза на то, что происходит в стране - Марлен Дитрих, Томас Манн, Фриц Ланг и другие. Но Шмелинг остался, поскольку долгое время ему покровительствовали, давали деньги, делали немецким рупором в других странах. Его потом назовут гениальным приспособленцем.
И все-таки Шмелинг понимал, что происходит. Его глубоко тревожила судьба родины. Но он молчал об этом. Были только поступки, и один из них раскроет настоящее лицо Макса Шмелинга. Но об этом - в конце статьи.
Бокс все-таки не ушел окончательно из его жизни. Через год после поражения от Луиса забытый герой проведет еще один бой. На стадионе Adolf-Hitler-Kampfbahn, против Адольфа Хойзера. 70 тысяч немцев посетили Штутгарт, чтобы узнать, кто станет чемпионом Германии и Европы. Бой длился 72 секунды. Шмелинг отправил Хойзера в нокаут. «Не зря он был чемпионом мира в тяжелом весе», — скажет раздавленный Хойзер, который никогда еще не бывал в классическом нокауте.
Впрочем, Макс Шмелинг больше не интересовал нацистов как спортсмен. Зато интересовал как военный. Экс-чемпиона мира завербовал Люфтваффе, его отправили в парашютные войска. Он участвовал в операции на Крите, был ранен при приземлении и списан в афинский лазарет.
Говорят, Шмелинг спас от расстрела голландского капитана, ставшего затем майором ВВС. Еще он помогал подпольным немецким группировкам, сражавшимся против режима Гитлера. Улучшал условия жизни военнопленных. В интервью американцам на вопрос о том, как обращаются с немецкими военнопленными англичане, он ответил: «Никаких зверств с их стороны не было. Они ведут справедливую борьбу».
Геббельс, которому обо всем этом докладывали, потребовал исключить имя Шмелинга из печати раз и навсегда. Более того, состоялся военный суд, на котором Шмелинг не стал отказываться от своих заявлений. В 1943 году его уволили из вооруженных сил и перевели на работу в лагеря для военнопленных. Шмелинг всегда тепло общался с американскими солдатами, которые брали у него автографы и звали жить в США после войны.
Но когда война закончилась, Шмелинг никуда не поехал. Он возобновил карьеру в Германии, провел несколько боев, в том числе против Вальтера Нойзеля, но возраст уже не позволил ему добиться прежних высот. На жизнь надо было зарабатывать как-то иначе. И Шмелинг нашел, как - он вложился во франшизу Coca Cola. Немецкий боксер показал себя успешным бизнесменом, быстро сколотил состояние и счастливо жил со своей супругой в загородном особняке.
Однажды он откроет миру братьев Кличко - украинские спортсмены не устают выражать свое почтение немецкому боксеру.
«Макс Шмелинг был моим идолом, — говорит Виталий Кличко. - И одним из величайших людей, которых я когда-либо встречал в жизни».
Кличко встретились с легендой бокса в середине 80-х. Шмелинг был богат, при этом возраст и боксерские раны никак не отразились на его разуме. Макс взял братьев под свою опеку, они звонили ему каждую неделю и просили совета - по тренировкам, по тактике.
«Помню, как однажды нас пригласили на встречу с Максом Шмелингом в его доме, — вспоминает Виталий. — Я проиграл бой Крису Берду. Макс сказал: «Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Все норовят пнуть тебя, когда ты проиграл. Но у меня были такие ситуации в жизни. Я знаю, твое время еще придет». Его время пришло, когда он стал первым человеком, который побил Джо Луиса. Мое - когда я дрался с Ленноксом Льюисом».
Макс Шмелинг умер в 2005 году. Он мечтал отпраздновать свое столетие, но не дожил до юбилея совсем чуть-чуть. На похоронах присутствовали братья Кличко, а также другие почетные гости - Франц Беккенбауэр, Уве Зеелер, Михаэль Штих. «Умер друг и наставник, который много значил для нас», — сказал Виталий Кличко, который назовет своего сына в честь немецкого боксера…
Как все-таки относиться к Максу Шмелингу? Кто-то считает его абсолютным злодеем, кто-то - абсолютным героем. Кто-то говорит, что истина лежит посередине. Но есть одна история, которая помогает немного лучше понять этого человека.
В 1989 году, в Лас-Вегасе, на чествовании восьмидесятичетырехлетнего Шмелинга присутствовал Генри Левин, организатор мероприятия. На встречу пришли сотни людей. Рядом со Шмелингом сидел Майк Тайсон, который в ходе долгой беседы признался немцу, что тот - единственный боксер на планете, к которому он хорошо относится.
В самый разгар вечеринки Генри Левин попросил минуту внимания, чтобы рассказать историю, случившуюся в ноябре 1938 года.
Как Шмелинг спас еврейскую семью
Давид Левин, богатый еврей, был старым другом Макса Шмелинга. Он заведовал отелем и рестораном в Потсдаме, организовывал вечеринки, на которые приходил боксер, посещал с ним кабаре, оперу. Конечно, первое время он помогал Шмелингу. И тот старой дружбы не забудет.
Жить в Германии становилось все опаснее. Поэтому Давид решил эмигрировать. Осенью 1938 года он улаживал последние формальности. Только времени у него уже не осталось. Начались события, известные под названием «Хрустальная ночь».
В Берлине, где временно остановился Левин, творилось что-то невообразимое. На улицах свирепствовали штурмовые отряды, громившие витрины магазинов, грабившие еврейские дома, больницы и школы. При этом немцы запирались в своих квартирах, не желая помогать тем, кто нуждался в помощи.
Давид был в отчаянии, он не знал, куда спрятать сыновей - Генри и Вернера. И тогда он отправил их в отель, где остановился Шмелинг.
… Два подростка, переминаясь с ноги на ногу, стояли в холле отеля Excelsior, слыша, как снаружи доносятся чьи-то отчаянные крики, грубая ругань, где-то бьется стекло. В любой момент в гостинице мог появиться один из участников погрома и разобраться с мальчишками в духе того времени.
Неожиданно в холле появился Макс Шмелинг. Ребята вздохнули с облегчением и рассказали другу отца о своей беде. Шмелинг выслушал и, насупив свои густые черные брови, немного подумал, решая, что делать дальше. Затем лицо его прояснилось.
Он отвел ребят в свой номер, где продержал их два дня, пока страсти не улеглись. Сам он не покидал гостиницы. К нему наведывались домработницы, официанты, друзья. Каждый раз Шмелинг не впускал никого на порог, через дверной проем рассказывая незваным гостям, что заболел и не хочет ни с кем общаться.
Макс разделил с ребятами остатки еды. Тем временем на улицах Берлина продолжались беспорядки, выходить из отеля было опасно. А когда настала тишина, страшная и одновременно кричащая тишина, Шмелинг вывел ребят из отеля и доставил их Давиду в целости и сохранности.
К счастью, эта еврейская семья не разбилась так легко, как разбивались витрины в «Хрустальную ночь». Другу Шмелинга удалось покинуть Германию, бежать в Шанхай, а оттуда - в США, где Генри и Вернер успешно занялись бизнесом и разбогатели.
Когда Генри Левин рассказал эту историю, Макс Шмелинг, просивший его хранить молчание о тех событиях, расплакался.
«Макс - это человек высокого достоинства. Если бы Шмелинга, прячущего нас, евреев, поймали… Думаю, его бы застрелили. Я больше скажу - будь я на месте Макса Шмелинга тогда, в Германии 1938 года, я бы не смог так поступить», — признался Генри Левин.
Макс Шмелинг - человек-эпоха, который прожил долгую, насыщенную жизнь. Ему есть за что себя ненавидеть, но есть и чем гордиться. Так или иначе, он боролся с режимом, пусть и не всегда осознанно. Шмелинг позволил Оуэнсу завоевать четыре золотые медали на глазах Гитлера, Шмелинг проиграл Луису второй бой и вселил в сердца людей надежду на то, что нацистский режим уязвим, Шмелинг не вступил в партию, не отказался от еврея-менеджера, Шмелинг проявлял милосердие на войне, спас еврейскую семью в «Хрустальную ночь», помог братьям Кличко обрести веру в себя и встать на ноги в Германии.
Перевешивают ли эти поступки другую, темную чашу весов жизни Макса Шмелинга? Пусть каждый решает сам.
Многие специалисты считают американца Джо Луиса (1914-1981) лучшим боксером всех времен в тяжелой весовой категории. Он завоевал титул чемпиона мира в 1937-м и удерживал его вплоть до 1949-го. За это время он выиграл 25 боев с претендентами, причем 20 поединков закончил нокаутом. За всю историю спорта так долго не был чемпионом мира ни один боксер-тяжеловес.
Первое и самое чувствительное поражение американцу, прозванному "коричневым бомбардировщиком", нанес в 1936 году немецкий боксер Макс Шмелинг. Этот бой, состоявшийся 18 июня на нью-йоркском стадионе "Янки", стал не только спортивным, но и политическим событием года.
Более шестидесяти тысяч зрителей пришли в тот день посмотреть, как непобедимый Джо Луис, уже имевший к тому времени на своем счету 27 побед, одержит верх над новым противником. Шансы Шмелинга, который был на 9 лет старше Джо, оценивались крайне низко: на тотализаторе ставки принимались в соотношении 10:1 в пользу Луиса. Американская пресса называла предстоящий поединок "казнью немца".
В глазах американцев чернокожий Джо Луис олицетворял свободу и демократию. Макс Шмелинг, напротив, был символом "арийской расы", представителем нацистской Германии. Матч транслировался по радио, и было бы не очень большим преувеличением сказать, что с началом боя весь мир затаил дыхание.
Вопреки пророчествам специалистов и неожиданно для публики победил немец. Вместе со своим менеджером - американцем Максом Якобсом - он хорошо подготовился, тщательно изучив манеру ведения боя Луиса. "Коричневый бомбардировщик", похоже, недооценил противника, чемпиона мира 1930-1932 годов. Девяносто ударов Шмелинга правой достигли цели, девяносто первый остановил этот долгий матч: в двенадцатом раунде Луис не смог подняться с пола. Казалось, что вместе с ним в нокауте оказалась вся Америка.
Много лет спустя сын Джо Луиса, Джо Луис Бэрроу, вспоминал, что у его отца тогда было чувство, будто он предал родину.
"ОБРАЗЦОВЫЙ АРИЕЦ"
Многократный чемпион Германии Макс Шмелинг был кумиром у своих соотечественников. Сотни тысяч любителей бокса не спали в ту июньскую ночь: они слушали радиорепортаж из Нью-Йорка. Это событие не оставило равнодушными и первых лиц Третьего Рейха. Жена боксера Анни Ондра была в эту ночь гостьей министра пропаганды Йозефа Геббельса и его супруги Магды, которые вместе с нею напряженно следили за "боем века". Для Геббельса победа Шмелинга стала настоящим подарком - это был сильный аргумент в пользу расистской теории нацистов: белый человек доказал свое превосходство над черным. По окончании поединка Геббельс записал в дневнике: "Шмелинг послал негра в нокаут и победил во имя Германии".
Возвращение спортсмена на родину было триумфальным, его встречали как героя. Шмелинг, тем не менее, всегда старался держаться подальше от политики. Требования руководства имперского спорта расстаться с менеджером-евреем и разойтись с женой-чешкой он категорически отвергал, от неоднократных предложений вступить в нацистскую партию решительно отказывался. Не хотел Макс участвовать и в пропагандистских шоу.
Как бы там ни было, нацистская пропаганда получила в свой арсенал новую звезду. Фильм "Победа Макса Шмелинга - немецкая победа" обошел все кинотеатры страны и дал рекордные сборы. Сам фюрер во время совместного завтрака назвал боксера "образцовым арийцем".
В том же 1936-м в Берлине состоялась олимпиада. Опасаясь нападений на негритянских и еврейских спортсменов и не поддерживая антисемитскую политику Германии, американцы собирались бойкотировать соревнования. Макс Шмелинг добился у Гитлера обещания, что им будет гарантирована безопасность. Много лет спустя бывший боксер признался, каким "безгранично наивным" он был тогда.
Нацисты превратили Берлинскую олимпиаду в грандиозное пропагандистское шоу. На спортсменов, туристов и журналистов огромное впечатление произвели немецкий порядок и немецкая дисциплина. Многим казалось, что евреи преувеличивают свои страхи и страдания. Даже президент США Рузвельт был введен в заблуждение: сразу после окончания олимпиады он пересказывал руководителю Всемирного еврейского конгресса Стефену Вайсу свидетельства вернувшихся из Германии очевидцев о том, что синагоги там спокойно работают и вообще евреям, по всей видимости, ничто не угрожает.
На время олимпиады нацисты и вправду приостановили преследования евреев. Все антиеврейские плакаты и надписи, "украшавшие" улицы, были удалены. Более того, в состав немецкой олимпийской команды входило несколько "мишлингов", т. е. детей от смешанных браков, и даже один "полный еврей", хоккеист Руди Баль.
Одно только не могли предусмотреть организаторы олимпиады - ошеломляющий успех негритянских спортсменов. Особенно впечатляющим было выступление великого Джесси Оуэнса, выигравшего четыре золотые медали и установившего несколько мировых рекордов. В списке пяти важнейших спортивных событий двадцатого века триумф Оуэнса на Берлинской олимпиаде занимает первую строчку.
Во время награждений негритянских спортсменов Гитлер демонстративно отсутствовал.
"УНИЖЕНИЕ ГЕРМАНИИ"
Почти через год после болезненного поражения Джо Луис завоевал звание чемпиона мира: 22 июня 1937-го в восьмом раунде он нокаутировал Джеймса Брэдока. В последующих трех матчах американец отстоял свой титул. Но настоящим чемпионом он мог себя считать только после того, как выиграет у своего "обидчика". Матч-реванш, которого с нетерпением ждал весь мир, состоялся 22 июня 1938 года.
За несколько недель до матча Луис был принят в Белом доме президентом Франклином Делано Рузвельтом. Как писала газета "Нью-Йорк Таймс", президент сказал боксеру, что страна нуждается в его мускулах, чтобы победить Германию. Согласно автобиографии 1976 года, Джо чувствовал, что он просто обязан победить Шмелинга, и не только по личным причинам: "Вся Америка надеялась на меня".
Макс Шмелинг, который в Германии всегда держался на расстоянии от представителей власти, в США считался олицетворением нацистского режима. В Нью-Йорке его встретили протестующие пикетчики, скандировавшие: "Нацист, нацист!". Американские газеты, тоже настроенные против немецкого спортсмена, публиковали разные небылицы вроде того, что он был активным членом нацистской партии и деньги, полученные за победу над Луисом, собирался отдать на строительство новых танков для вермахта.
Матч-реванш на стадионе "Янки", собравший рекордное число - более 70 000 - зрителей, транслировался по радио на четырех языках: английском, немецком, португальском и испанском. Шмелингу было в то время 32 года, Луису - 24. "Коричневый бомбардировщик" весил почти на три килограмма больше своего противника. Когда немец поднимался на ринг, в него бросили пакет с мусором.
Долгожданный поединок, ставший событием не только года, но и столетия (в упомянутом списке пяти важнейших спортивных событий двадцатого века он числится вторым), оказался и рекордно коротким: через 124 секунды Макс Шмелинг был нокаутирован.
Это была его последняя попытка вернуть себе титул чемпиона. Больше Шмелинг и Луис на ринге не встречались.
Результат матча 22 июня 1938 года миллионами людей был воспринят как символ победы демократии над гитлеризмом. Германия чувствовала себя униженной, имя Шмелинга исчезло со страниц газет. Героем Третьего Рейха не мог быть "образцовый ариец", оказавшийся в нокауте.
НЕИЗВЕСТНЫЙ МАКС ШМЕЛИНГ
Год поражения Шмелинга - 1938-й - стал поворотным и в истории Германии. Гитлер перешел к активным действиям как внутри страны, так и за ее пределами. Одиннадцатого марта немецкие войска вошли в Австрию, а через двое суток фюрер торжественно въехал в Вену. В тот же день был подписан закон "О воссоединении Австрии с Германской империей", согласно которому Австрия объявлялась одной из земель Германии и под новым названием - Остмарк. Фашисты получили солидный плацдарм для захвата Чехословакии и вторжения в Юго-Восточную Европу. Выступая 15 марта в венском дворце Хофбурге, Адольф Гитлер сказал: "Я объявляю немецкому народу о том, что выполнил самую важную миссию в моей жизни". Но еще более важным делом для него было освобождение Германии от евреев.
В ночь с 9 на 10 ноября состоялся организованный властями всегерманский еврейский погром ("Хрустальная ночь"). От тактики ограничения прав "неарийцев" гитлеровцы перешли к физическому преследованию евреев. Стало окончательно ясно, что ни один еврей в Германии не может чувствовать себя в безопасности. Те, кто еще сомневался, стоит ли уезжать из страны, поняли, что эмиграция - единственный путь к спасению. Однако воспользоваться этим путем удалось лишь немногим счастливчикам: мир не хотел дать приют обреченным.
Давид Левин был одним из тех, кто вовремя почувствовал, что остаться в Германии смертельно опасно для его семьи. Он был обеспеченным человеком, владел отелем и рестораном в Потсдаме, вел светский образ жизни - любил кабаре, имел ложу в опере и покровительствовал спортсменам, прежде всего - боксерам. В начале тридцатых годов Давид познакомился со Шмелингом, который часто останавливался в его отеле и тренировался там перед ответственными боями. Приятели нередко вместе ходили в кафе, слушали цыганские песни.
Как раз накануне "Хрустальной ночи" Давид Левин всю семью привез в Берлин, где должен был уладить последние формальности перед эмиграцией. На его счастье в это время в столице был по делам и Макс Шмелинг. Когда начался кошмар погрома, Давид попросил друга позаботиться о сыновьях - четырнадцатилетнем Хайнце и пятнадцатилетнем Вернере.
Макса не нужно было просить дважды. Как рассказывал много лет спустя Хайнц (или, по-американски, Генри) Левин, Шмелинг готов был рисковать жизнью, чтобы помочь нуждающемуся.
Знаменитый боксер отвел мальчиков к себе в номер в отеле "Эксельсиор" на Александрплац, а администратору сказал, что болен, и просил его не беспокоить. У Шмелинга братья Левины провели три самых опасных дня. Двенадцатого ноября он посадил их в шикарный автомобиль-купе и вывез в безопасное место за городом, а еще через два дня, когда стихла волна насилия и ненависти, отвез детей к отцу. Вскоре вся семья Левиных уехала в Шанхай, где Давид стал работать управляющим в отеле. В 1946 году они переехали в США.
ПАРАШЮТИСТ, БОКСЕР, ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ...
Нацистская пропаганда не могла надолго оставить в покое популярного боксера. В 1940 году Шмелинга призвали в армию, в показательный парашютно-десантный полк. Имя бывшего чемпиона мира вновь стало мелькать на страницах газет, в кадрах кинохроники. Военная служба продолжалась недолго. Во время высадки десанта на остров Крит весной 1943-го Шмелинг был тяжело ранен и после многих месяцев лечения уволен из армии.
После войны ему припомнили и благосклонность фюрера, и расположение Геббельса. Однако репутация боксера была безупречной: он никогда не был нацистом и не участвовал в преступлениях гитлеровцев.
В январе 1947 года американские оккупационные власти в Германии дали Максу разрешение на участие в матчах боксеров-профессионалов. Выйти на ринг его заставила нужда - прошло уже восемь лет после того боя, который Шмелинг считал для себя последним. Действительно последний поединок он провел в октябре 1948 года в Берлине. Одержав 56 побед (из них 38 - нокаутом) в 70 матчах с профессионалами, экс-чемпион мира закончил свою спортивную карьеру. Но окончательно из бокса он ушел не сразу - несколько лет еще работал спортивным судьей.
В 1952 году на деньги, заработанные на ринге, Макс Шмелинг купил лицензию у компании "Кока-кола" и стал предпринимателем. Дело оказалось успешным: фирма "Кока-кола - Гамбург" ("Индустрия напитков Макса Шмелинга") вот уже пятьдесят лет числится среди процветающих европейских компаний.
ПРИЕМ В ЛАС-ВЕГАСЕ
То, что "образцовый ариец" во время "Хрустальной ночи" предоставил убежище двум еврейским подросткам, долгое время оставалось тайной.
В 1980 году Шмелинг прочитал в газете, что Генри Левин, владелец отеля в Лас-Вегасе, организует крупный турнир по боксу. Макс написал Генри письмо, и дружеские отношения, прерванные войной, восстановились.
В 1989-м Генри Левин устроил в Лас-Вегасе грандиозный прием в честь Макса Шмелинга - восьмидесятичетырехлетнего ветерана бокса, последнего европейца, ставшего чемпионом мира среди супертяжеловесов. Было приглашено более восьмисот знаменитостей, рядом с виновником торжества сидел легендарный Майк Тайсон. Хозяин вечера поведал собравшимся о событиях более чем полувековой давности:
Макс Шмелинг просил меня не говорить об этом, но ему уже 84, а мне 65, и хотя он в прекрасной форме, я не знаю, сколько еще времени осталось нам обоим. А люди должны знать, кому наша семья обязана жизнью.
Левин рассказал, что в ноябре 1938-го были уже куплены билеты в Шанхай, но если бы кого-то из семьи в те дни схватили нацисты, поездка вряд ли состоялась бы. О родственниках, оставшихся в Германии, Левины больше никогда не слышали.
Генри глубоко убежден, что Шмелинг рисковал головой, укрывая евреев. Нацисты ни за что не допустили бы, чтобы национальный герой оказался другом изгоев: это было бы позором для фюрера. Конец этой истории подчеркивает благородство Макса: ведь он мог бы вызвать такси, однако, не считаясь с риском, сам отвез мальчиков в собственном автомобиле.
Мне он сегодня сказал, что просто выполнял свой долг, - завершил свой рассказ Левин.
"ПОКА ЕЩЕ НЕЧЕГО ПРАЗДНОВАТЬ"
Двадцать восьмого сентября 2001 года Макс Шмелинг скромно отметил свое девяностошестилетие. В его доме недалеко от Гамбурга собрались только самые близкие друзья. "Пока еще нечего праздновать, - сказал журналистам бывший чемпион мира, живая легенда немецкого и мирового бокса. - Вот если доживу до ста, тогда смогу себе кое-что позволить".
Макс Шмелинг в неплохой физической форме, не мыслит себя без работы. И хотя в фирму он сейчас не ездит, все ее проблемы регулярно обсуждает с управляющим Хайко Штером. "Я всегда поражаюсь его информированности, - говорит Штер. - Он принимает живейшее участие в жизни предприятия".
На публике бывший чемпион давно не появляется, но никогда не забывает, что людям нужно делать добро. Фонд его имени, который он основал в 1991 году с капиталом в десять миллионов марок, поддерживает многие творческие союзы и объединения. Это одна из известнейших в Германии благотворительных организаций.
После ухода из спорта Шмелинг сохраняет со своими бывшими противниками дружеские отношения. Не стал исключением и его главный оппонент на ринге - Джо Луис. Когда спортивная карьера "коричневого бомбардировщика" закончилась, он не раз оказывался в трудном материальном положении, и Шмелинг регулярно помогал своему американскому другу деньгами. А после смерти негритянского боксера оплатил все расходы на похороны. Сын Джо Луиса назвал бывшего немецкого спортсмена выдающимся человеком, добрым и сердечным.
В 1977 году Шмелинг издал книгу воспоминаний. Главное событие своей спортивной карьеры - поражение в поединке с Луисом в 1938 году - он описывает с мудростью многое познавшего в этой жизни человека: "У каждого поражения есть и хорошая сторона. Выиграй я тогда бой с Джо Луисом - и кто знает, может, стал бы я добычей Третьего Рейха".
Союз немецких спортивных журналистов пожизненно объявил его "спортсменом номер один в Германии". Слава бывшего чемпиона мира не померкла и за рубежом. Целую гору писем и открыток со всего земного шара получил он в день рождения - из США, Австралии, Канады, Новой Зеландии, Южной Африки... Шмелинг - почетный гражданин Лос-Анджелеса; в 1967 году ему был вручен американский спортивный Оскар.
В 1971 году Макса Шмелинга наградили высшим немецким орденом - Большим федеральным крестом "За заслуги".
Бокс и сегодня находится в центре его внимания. Он не пропускает ни одной телевизионной передачи о любимом виде спорта. "Среди боксеров я чувствую себя особенно легко", - пояснил он журналистам. Поздравить его с днем рождения пришли нынешние чемпионы, которые сейчас живут в Германии, - братья Владимир и Виталий Кличко из Украины и польский боксер Дариуш Михальчевский. Владимир Кличко потом рассказывал, что час беседы пролетел, как один миг: "Меня поразили его ясный ум и необыкновенная энергия". На Макса Шмелинга коллеги по спорту тоже произвели впечатление: ведь братья Кличко не только спортсмены, но и ученые, доктора наук.
Литература:
1. Schmeling Max. Erinnerungen. Berlin, Sportverlag, 1995.
2. Friedrich Dorothea. Max Schmeling und Anny Ondra. Berlin, Ullstein, 2001.
3. Silver Eric. Sie waren stille Helden. Muenchen, Dtb, 2000.
Макс Шмелинг (полное имя: Максимиллиан Адольф Отто Зигфрид Шмелинг) родился 28 сентября 1905 года в Германии.
Многие еще помнят его, ибо он ушел совсем недавно. Лично я, когда раньше слышал его фамилию, ничего, кроме презрения, не выказывал. Потом, правда, мое отношение кардинально изменилось.
Действительно, что я, советский человек, должен чувствовать по отношению к члену враждебной армии, читая при этом: «Нацист Шмелинг перед матчем (с Джо Луисом) безудержно хвастал, что «ариец» всегда победит негра».
Макс Шмелинг родился в Германии в семье матроса торгового флота. В конце двадцатых он поехал «завоевывать» Берлин, и это ему отчасти удалось благодаря «богеме», которую спустя несколько лет, при национал-социализме, в большинстве своем арестуют. Попробовав свои способности в боксе, он убедился, что у него есть талант.
К Максу часто относятся предвзято. Это видно, в частности, по фильму Барака Гудмана «Бой» («The Fight») о противостоянии Джо Луиса и Макса Шмелинга. Но у Макса действительно была коммерческая жилка, ведущая к некоторым компромиссам. Какие две характеристики представляются лично мне при упоминании «черного улана Рейна» Макса Шмелинга? Это - приспосабливаемость. Или, скажем мягче, умение возрождаться из пепла. И изгойство - Макс, даже став чемпионом мира, навсегда остался изгоем бокса: Америка, будучи центром боксерского мира, не желала принимать иностранцев.
Поговорим о первой черте Макса - об умении приспосабливаться (к ней мы еще вернемся). Шмелинг приехал в Америку искать боксерского счастья и вскоре понял, что ему нужен местный менеджер - причем желательно еврей. Он сразу же распрощался со своим бывшим наставником Артуром Бюлоу, который привел его к званию чемпиона Европы, и выбрал себе менеджером дельца по имени Джо Джекобс. Джекобс рекламировал своего подопечного как умел. Даже использовал внешнее сходство Макса с Джеком Дэмпси. И за какие-то два года Джо удалось подписать контракт на проведение матча за вакантный титул чемпиона между Шмелингом и Джеком Шарки. (Правда, до этого Макс выиграл у Джонни Риско и Паулино Узкудуна.) Бой этот считают курьезом. Над Шмелингом долгое время смеялись, ибо Макс - единственный чемпион мира, завоевавший (в 1930 году) титул, лежа на полу. Его так и называли - «горизонтальный чемпион». Дело в том, что во время чемпионского матча Джек Шарки в четвертом раунде не рассчитал удар и со всего размаха «заехал» бедному Максу ниже пояса, тем самым лишив Шмелинга возможности продолжать бой. За все это Шарки был дисквалифицирован, и чемпионом мира стал Шмелинг.
Часто в советской прессе проскакивала мысль, что Шмелинг просто симулировал (Джекобс сразу же стал метаться вокруг ринга и кричать, чтобы бой прекратили). Но так могут говорить только те, кто самого боя не видел. Кто запись боя смотрел, поймет, что после такого удара по «запретной зоне» ни о каком продолжении матча речи быть не могло - что, между прочим, сам Шмелинг и показывал рефери Джиму Кроули.
А что же наш новоявленный чемпион? В фильме 2003 года «Бой» говорится, что завоевание титула прошло незамеченным. Позволю себе, просмотрев часы кинохроники тех лет, с этим не согласиться. Шмелинга в Берлине встречали, торжественно. Конечно, не так тожественно и официально, как после победы над Луисом в 1936 году. Но все же.
Your browser does not support the video/audio tag.
Через год Шмелинг приехал в Америку и отстоял свое звание чемпиона, нокаутировав Янга Стриблинга. Теперь над Максом уже не смеялись и «титул» «горизонтальный чемпион» от него отошел. А еще через год матча-реванша добился незадачливый Джек Шарки: да, мол, он нарушил правило, но случайно, мол, а поэтому имеет, так сказать, моральное право на повторный матч. Америка недолюбливала немцев, в которых видела нарождавшихся нацистов, и жаждала воцарения Шарки. А когда Джо Джекобс узнал, что рефери на ринге назначен Эд Смит - давний и закадычный друг Шарки, он мрачно заявил: «Моему парню нипочем не дадут выиграть!».
Так и получилось. И поныне большинством считается, что этот бой 1932 года засужен, и корону у Шмелинга отобрали незаслуженно. Официально Шарки выиграл с разногласием судей. Но вы посмотрите отчеты. Смит поставил своему другу 7 выигранных раундов (Шмелингу - 3). Судья Джордж Келли: 7 - 8 в пользу Шарки (почти поровну). Зато судья Чарлз Мэтисон поставил 10 - 5 в пользу Шмелинга! Каково? Короче, засуженный и лишенный короны, Макс вернулся в Германию. Изгой среди боксеров.
Но боксера Шмелинга еще ждала слава - даже превышающая чемпионскую. 19 июня 1936 года он побьет несокрушимого Джо Луиса. Это будет одно из трех поражений в профессиональной карьере Луиса (причем два остальных придутся на период спортивного увядания Джо). И ведь почти никто не верил в эту победу, кроме разве самого Шмелинга. Ставки были 10 к 1 в пользу Луиса. 4 к 1 в пользу того, что Джо нокаутирует Макса, и 2 к 1 в пользу того, что бой не продлится более семи раундов. Но действительность превзошла все ожидания. Первые раунды были примерно равными. Потом, после четвертого, преимущество перешло к Шмелингу. Затем мама Джо Луиса вскрикнула: «Боже, он убьет моего мальчика!!» (мамашу Лилли увели). И, наконец, в 12 раунде Макс нокаутировал Джо.
До этого Шмелинг с немецкой дотошностью просматривал кинохронику боев Джо Луиса. Прямой удар в корпус у Джо был, пожалуй, лучшим, но, нанеся его, он направлял руку вниз, к поясу, а не вверх, тем самым он открывался на долю секунды. И Шмелинг решил, что этого времени ему хватит для контрудара правой. Так и вышло. Прибавьте к этому, что перед боем сам Луис набрал в весе, потерял форму, а его тренер был в запое.
Вот теперь Германия встречала своего сына по достоинству: масса народа, официальный эскорт от Геббельса. Дело в том, что Макс, будучи женатым на «неполноценной» чешке и имея менеджером еврея, нацистом, конечно, не был. (Министр спорта в письменной форме требовал у Шмелинга, чтобы тот распростился с менеджером-евреем, но Макс отказался это сделать.) Но такова была эпоха. И таков был Шмелинг, считавший, что «дружба» с верхушкой Рейха принесет ему и его друзьям (многие уже были арестованы) больше благ, нежели официальный разрыв с этим правительством. Макс, в отличие от многих, не хотел уезжать из Германии (он не сделал этого и после второй мировой войны, когда снова имел такую возможность), и ему приходилось так или иначе мириться с ее правительством.
Макс стал символом нацизма. По распоряжению Геббельса журнал «Das Schwarze Korps» пропагандировал, что, дескать, победа Шмелинга над Луисом не была только спортивной, ибо это - вопрос престижа арийской расы. А как иначе, если чистокровный арией (да еще немец!) бьет «неполноценного» негра? (Между прочим как бы «забывали», что бабушка Макса по материнской линии была не арийкой, а монголкой!) По личному распоряжению Гитлера поставили даже уродливую многометровую статую Макса Шмелинга (к счастью, потом ее снесли).
Теперь ожидался новый чемпионат мира, где первым челленджером был, конечно, Макс. Но тут вмешалась в дела нечистоплотность тогдашнего чемпиона мира Джеймса Брэддока. Промоутер Джо Луиса, Майк Джекобс (однофамилец менеджера Шмелинга), считал, что если Шмелинг победит Брэддока (что представлялось весьма и весьма вероятным), то титул останется в Германии, и вырвать его из рук Гитлера вряд ли удастся; а значит, и Луису звание чемпиона не светило. Поэтому Джекобс стал торговаться с Брэддоком и его менеджером Джо Гулдом. Последние учуяли, что пахнет не просто зеленью, а зелеными насаждениями, и выторговали нечто баснословное - гонорар около 500 000 долларов (по другой версии - 300 000) и десятипроцентные отчисления из гонораров Джо Луиса в течение последующих десяти лет! (Сторона Луиса получала 17,5% от сборов после всех налоговых отчислений.) Отнюдь не победа над Бэром обеспечила Джеймса Брэддока на всю жизнь, это сделал Джо Луис.
Джеймс Брэддок и Джо Луис
Когда подходило время матча со Шмелингом (30 сентября 1936 года), Брэддок, все для себя уже решив, сделал финт руками и якобы травмировал одну из них. На самом деле это, конечно, был финт ушами, чтобы отменить поединок с немцем. (Показательно, что переговоры с Майком Джекобсом продолжались - невзирая на мнимые травмы.) Макс все понял и подал протест в Атлетическую комиссию штата Нью-Йорк (NYSAC). Шмелинг, по его словам, потратил на подготовку к бою с Брэддоком более 30 000 долларов (примерно столько же заработал Джеймс за чемпионский поединок с Бэром) и после победы над Луисом имеет все права на матч за титул. NYSAC в декабре 1936 года справедливо запретила Брэддоку на подвластной ей территории проводить бой с Джо Луисом до встречи со Шмелингом. Тогда бой с Максом назначили теперь уже на 3 июня 1937 года в Медисон-сквер-гардене. Но это был очередной финт ушами, ибо стороны Брэддока и Луиса уже договорились. Так, 20 февраля 1937 года Джеймс в «The Miami News» хвалился, что побьет Луиса (мели Емеля!..), а боя со Шмелингом до этого события не намечается. Удивительно, что ни Брэддок, ни его команда не боялись суда за сорванный матч со стороны руководителей Медисон-сквер-гардена... 14 апреля 1937 года в «Pittsburgh Post-Gazette» «виновники торжества» обвиняли в срыве матча «Брэддок - Шмелинг» кого угодно, только не самих себя. Их оправдания начинались со странного заявления, якобы бойкот относительно переговоров о титульном матче между Брэддоком и Шмелингом «находится вне всякого контроля ответчиков» (ага, это не Шмелинг, приехав через океан в Америку, бегал по инстанциям, добиваясь справедливости, - это, оказывается, наш «золушок» надрывался, да вот контроль упустил по рассеянности!), а сие, в свою очередь, «аннулирует предмет контракта» Шмелинга, а значит, крайне «несправедливо и неправомерно (именно так! - Р.С.) вынуждать Брэддока к встрече со Шмелингом»... Грустно это читать, понимая попутно, что за всю эту историю несет ответственность прежде всего Джеймс Джей Брэддок - тот самый, кем восторгалась публика и многие из нас, когда смотрели фильм «Нокдаун». Вот что слава и деньги делают с людьми... Шмелинга обворовали. Уже не в первый раз. А чтобы обойти ограничения NYSAC, бой между Брэддоком и Луисом провели не в Нью-Йорке, а в Чикаго. И чемпионство победившего Луиса признали. Сначала, 30 июня, NYSAC, а потом, 1 июля, и NBA.
Your browser does not support the video/audio tag.
Макс Шмелинг был раздасован на всех янки, и было за что. В 1932 году его в бою с Джеком Шарки просто засудили, лишив чемпионского звания. А тут появилась реальная возможность вернуть титул - и на тебе!
У Шмелинга тоже были уши, и он решил, что пора бы ими уже пофинтить. Пользуясь заслуженным авторитетом в Европе, он подыскивал себе в соперники сильнейшего боксера Старого Света, дабы провести с ним как бы альтернативу продажным мировым чемпионатам, организованным янки. И претендент нашелся - англичанин, а точнее, валлиец Томми Фарр (которого по иронии рока начнут вскоре засуживать во время гастролей по Америке). Переговоры начались и - вскоре закончились. Ибо уши оказались еще у одного человека, который не только не боялся боя со Шмелингом - он, памятуя о поражении ему в 1936 году, жаждал реванша! Это, разумеется, был Джо Луис, и он просто-напросто предупредил т. н. «европейский чемпионат мира» победой над Фарром. Теперь матч Макса с Томми лишался былого смысла. Да и Луис, в отличие от Брэддока, от боя уклоняться не собирался. Как бы то ни было, вскоре был подписан контракт на бой «Луис - Шмелинг».
Удивительно, как немцы верили в победу Шмелинга, забывая слова Луиса: «За это время мой соперник на два года постарел, а я на два года стал опытнее» (Джо был почти на 9 лет моложе Макса). Джо Луис уже не был тем Джо Луисом. Его техника стала лучше, он вошел в форму, он много тренировался, и он готов был либо умереть, либо победить. Бой 22 июня 1938 года между Шмелингом и Луисом длился всего один раунд. Немец был повержен. Вначале Макс жаловался, что в поражении виновен удар по почке, который он получил. Но потом понял, что плакаться после поражения унизительно, и он лишь извинился пред всеми, кого подвел (трансляция шла и на Германию). А уже в следующем интервью заявил: «Спорт есть спорт, и в нем не может быть ненависти». Великодушно для нацизма, не правда ли? Но теперь Макс и не ждал поддержки со стороны верхушки Рейха.
Your browser does not support the video/audio tag.
В Германии его встречала лишь группа близких друзей - кумиры быстро забываются. Но зато и закончились связи Макса Шмелинга с правительством Германии. Как говорил впоследствии Макс: «Во всем есть что-то хорошее. Не проиграй я тогда Луису, и мои отношения с Гитлером и Геббельсом могли бы зайти слишком далеко».
Мало того, Макс стал оппозиционером. Он многие годы не рассказывал историю, которую теперь знают практически все: однажды он укрыл у себя евреев-подростков во время еврейских погромов нацистами. Вот такой «символ нацизма»...
После поражения Луису Шмелинг уже не показывал высоких спортивных результатов. В период второй мировой войны его даже призвали в полк парашютистов, так что военных тягот Шмелинг не избежал.
После второй мировой войны Макс Шмелинг был оправдан в плане преступлений нацизма. И снова, в который уже раз, «черный улан Рейна» воспользовался своим качеством приспосабливаемости. Макс начал с нуля и стал бизнесменом. Он имел свое фермерское хозяйство, где не гнушался работать вместе с работниками. Потом он приобрел лицензию компании «Кока-кола», что позволило сколотить ему настоящие капиталы. А вот Джо Луис к тому времени вконец разорился.
Джо Луис и Макс Шмелинг, 1971 г.
Так что похороны своего соперника-друга финансировал именно Макс Шмелинг.
Некоторые даты
1924 - выход на профессиональную боксерскую арену;
1930 - завоевание чемпионского титула в бою с Джеком Шарки;
1930 - назван лучшим боксеров года по версии журнала «Ринг»;
1931 - успешная защита титула в бою с Янгом Стриблингом;
1932 - поражение Джеку Шарки и потеря титула;
1932 - победа над Микки Уолкером;
1933 - поражение Максу Бэру;
1933 - женитьба на актрисе Анни Ондра;
1936 - победа над Джо Луисом;
1941 - участие в боевых действиях парашютных войск, высадка на Крите;
1947 - возвращение к боксерской карьере;
1954 - возвращение в Америку, посещение могилы Джо Джекобса в Нью-Йорке;
1957 - покупка лицензии компании «Кока-кола»;
1970 - включен в Боксерский зал славы;
1981 - финансирование похорон Джо Луиса;
1982 - включен во Всемирный боксерский зал славы;
1987 - смерть Анни Ондра;
1992 - включен в Международный боксерский зал славы.
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости
, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Макс Шмелинг
(28.09.1905 - 02.02.2005)
Немецкий боксёр-профессионал, первый (и до 2007 года единственный) немецкий чемпион мира в супертяжёлом весе. В 1926 году выиграл чемпионат Германии в лёгком весе, в 1927 году — чемпион Европы, а в 1928 году чемпион Германии в тяжёлом весе. Чемпиона мира 1930-1932 годов. Первый титул ЧМ выиграл в Нью-Йорке за то, что противник нанёс ему запрещённый удар.
19 июня 1936 в Нью-Йорке, на знаменитом «Yankee stadium», состоялся бой Шмелинга с американским боксёром Джо Луисом, одним из лучших боксёров в тяжёлой весовой категории.
Более 60.000 зрителей пришли посмотреть, как молодой Джо Луис, имевший 27 побед, одержит верх над новым противником. Шансы Шмелинга оценивались крайне низко: на тотализаторе ставки принимались в соотношении 10:1 в пользу Луиса.
В глазах американцев чернокожий Джо Луис олицетворял свободу и демократию. Макс Шмелинг, напротив, был символом "арийской расы", представителем нацистской Германии. Матч транслировался по радио и сотни тысяч любителей бокса в Германии не спали в ту ночь, случая радиорепортаж и болея за своего соотечественника. И Шмелинг не подвёл. Тщательно изучив вместе со своим менеджером - еврейским американцем Якобсом, манеру ведения боя Луиса, Шмелинг нанёс 91 удар своей правой, последний из которых остановил этот матч: в 12 раунде Луис не смог подняться с пола. Казалось, что вместе с ним в нокауте оказалась вся Америка.
В это время жена боксёра, Анни Ондра была гостьей министра пропаганды Йозефа Геббельса и его супруги Магды, которые вместе с нею напряженно следили за боем. Для Геббельса победа Шмелинга стала настоящим подарком: белый человек доказал свое превосходство над чёрным. А Гитлер смотрел фильм, снятый на матче и хлопал в ладони. Он приказал крутить фильм, озаглавленный «Победа Макса Шмелинга», во всем кинотеатрах страны и вскоре фильм дал рекордные сборы.
На совместном завтраке Гитлер назвал боксера "образцовым арийцем".
Шмелинг с женой после первого боя с Луисом, на встрече с Гитлером (6 июля 1936)
Но вернёмся к делу. Почти через год после поражения Джо Луис завоевал звание чемпиона мира. В последующих трех матчах американец отстоял свой титул. Но настоящим чемпионом он мог себя считать только после того, как выиграет у своего "обидчика". Матч-реванш, которого с нетерпением ждал весь мир, состоялся 22 июня 1938 года.
Макс Шмелинг отвергал требования руководства имперского спорта расстаться с менеджером-евреем и разойтись с женой-чешкой (по другим данным - венгеркой), отказывался вступать в НСДАП и не хотел участвовать в пропагандистских шоу. Однажды перед началом международного матча-реванша в Гамбурге тренер ответил на приветствие 25000 зрителей - он тоже вскинул руку, но между указательным и средним пальцем у него дымилась сигара. «А что мне, по-вашему, было делать? Левую руку я по традиции держу внизу со скрещенными пальцами!» - объяснил он журналистам.
Но всё же в Нью-Йорке его встретили протестующие пикетчики, скандировавшие: "Нацист, нацист!", а Американские газеты публиковали разные небылицы вроде того, что он был активным членом нацистской партии и деньги, полученные за победу над Луисом, собирался отдать на строительство новых танков для вермахта.
Тем не менее в этот раз «Yankee stadium» собрал рекордное число зрителей - более 70 000 и бой транслировался по радио на четырех языках: английском, немецком, португальском и испанском. "Коричневый бомбардировщик", так прозвали Луиса, весил почти на три килограмма больше своего противника. Когда немец поднимался на ринг, в него бросили пакет с мусором. И уже спустя 124 секунды с начала боя, Шмелинг был нокаутирован.
Германия чувствовала себя униженной, имя Шмелинга исчезло со страниц газет. Но спустя пару лет имя бывшего чемпиона мира вновь стало мелькать на страницах газет, в кадрах кинохроники. В 1940 году Шмелинг попал в армию, в показательный 3-й парашютно-десантный полк. Военная служба продолжалась недолго.
Во время высадки десанта на остров Крит весной 1941-го Шмелинг был тяжело ранен и после многих месяцев лечения уволен из армии.
В июне 1943 года Шмеллинг «вне конкурса» принял участие в организованном Германией в Булони (Франция) соревновании, названном «чемпионатом Европы». Наряду с немецкими боксёрами в нём участвовали и представители других стран: французы, итальянцы, бельгийцы. Из геополитических соображений хозяева соревнования хотели видеть среди участников и представителей славянских наций. В итоге в чемпионате принял участие русский спортсмен и занял там первое место в своей весовой категории. Это был И.Л. Миклашевский. Причем боксировал он так, что привлёк внимание маститого чемпиона. Шмеллинг познакомился с Игорем и в знак особого расположения подарил ему своё фото с дарственной надписью.
В январе 1947 года американские оккупационные власти в Германии дали Максу разрешение на участие в матчах боксёров-профессионалов. И в октябре 1948 в Берлине он провёл свой последний. Одержав 56 побед (из них 40 - нокаутом) в 70 матчах, экс-чемпион мира закончил свою спортивную карьеру. Но окончательно из бокса он ушёл не сразу - несколько лет ещё работал спортивным судьей. После Второй мировой войны Шмелинг привёз из Америки в Европу никому не известный напиток и возглавил компанию по его производству, а в 1952 году на деньги, заработанные на ринге, купил лицензию у компании "Кока-кола" и стал предпринимателем. Дело оказалось успешным: фирма "Кока-кола - Гамбург" вот уже 50 лет числится среди процветающих европейских компаний. В 1971 году Макса Шмелинга наградили высшим немецким орденом - Большим федеральным крестом "За заслуги". А в 1977 он издаёт книгу своих воспоминаний. Союз немецких спортивных журналистов пожизненно объявил его "спортсменом номер один в Германии".
Луис и Шмелинг в 1971 году.
Когда спортивная карьера Джо Луиса закончилась, он не раз оказывался в трудном материальном положении, и Шмелинг регулярно помогал своему американскому другу деньгами. А после смерти негритянского боксера в 1981 году, оплатил все расходы на похороны и время от времени материально помогал его вдове.
В своё время Шмелинг часто останавливался в отеле одного еврея, по имени Давид Левин. Вначале 30-х они познакомились. Накануне "Хрустальной ночи" Левин привёз свою семью в Берлин и на его счастье в это время там был Шмелинг. Когда начались погрома, Давид попросил друга позаботиться о сыновьях - Шмелинг отвел их к себе в номер в отеле "Эксельсиор", а администратору сказал, что болен, и просил его не беспокоить. У Шмелинга братья Левины провели три дняи и 20 ноября он вывез их в безопасное место за городом, а еще через два дня отвез детей к отцу. Вскоре вся семья Левиных уехала в Шанхай, где Давид стал работать управляющим в отеле. В 1946 году они переехали в США. И вот в 1980 году Шмелинг прочитал в газете, что Генри Левин, владелец отеля в Лас-Вегасе, организует крупный турнир по боксу. Макс написал Генри письмо, и дружеские отношения, прерванные войной, восстановились. В 1989-м Левин устроил в Лас-Вегасе грандиозный приём в честь Макса Шмелинга. Было приглашено более 800 знаменитостей, а рядом с виновником торжества сидел легендарный Майк Тайсон.
В 1991 Шмелинг основывает одноимённый фонд с капиталом в 10.000.000 марок, который поддерживает многие творческие союзы и объединения. Это одна из известнейших в Германии благотворительных организаций. Кстати он ещё успевал и петь, известно пару песен в его исполнении: Max Schmeling, Kurt Gerron, Hugo Fischer-Köppe - Das Herz eines Boxers , Ich die Biene, Biene, Biene... Первая песня из фильма «Любовь на ринге» (1930), где главную роль исполнял сам боксёр. В фильме молодой боксёр по сценарию влюблялся в красавицу и вся его карьера катилась кувырком. Тренера его предупреждали: он должен бежать от любых искушений, мирская жизнь не для него, ему нельзя ничего из того, что он желает, и т.д. Куплеты в песне по очереди пели тренера своими физкультурно-декадентскими тенорами, а припев сам Макс. В 1937 году музыкальный номер переписали специально для грампластинок.
14 декабря 1996 в Берлине проходит церемония открытия Дворца спорта имени Макса Шмелинга (Max-Schmeling-Halle) — многоцелевой спортивный комплекс вмещает 10,500 зрителей.
28 сентября 2001 года Макс Шмелинг скромно отметил свое девяностошестилетие. В его доме недалеко от Гамбурга собрались только самые близкие друзья. Поздравить его пришли и нынешние чемпионы, которые сейчас живут в Германии, - братья Владимир и Виталий Кличко.
Не дожив совсем немного до столетнего юбилея, Макс Шмелинг умер. 21 мая 2010 в Холленштедте состоялось открытие памятника в честь него.
Источники:
Джо Луис
Июнь 1936 года выдался в США рекордно жарким – от смертельных лучей беспощадно палившего солнца погибли тысячи американцев. Немецкий боксер Макс Шмелинг, впрочем, редко выходил на улицы Нью-Йорка. Он проводил много времени в тренировочном зале, готовясь к поединку с будущим чемпионом мира .
Луис знал, что ему нельзя проигрывать немцу, и все равно почти не тренировался – он был уверен в легкой победе. Много лет, еще до того, как податься в бокс, он работал на заводе, где требовались физически крепкие люди. Ему приходилось погружать на конвейер остовы крупногабаритных машин. Кроме того, он подрабатывал – разносил тяжелые мешки мороженщикам. В результате Луис стал сильным, выносливым молодым человеком. Его мышцы вздулись и были крепки, как хорошо накачанный футбольный мяч. Когда Луис пришел в секцию бокса, тренеры были поражены мощным ударом, которым парень обладал от природы.
Талантливого юношу взялся тренировать лучший американский специалист – Джек Блэкборн, хотя он и считал, что темнокожему боксеру никто не позволит драться за титул чемпиона мира. Он сам когда-то боксировал за понюшку табака, хотя обладал необычайным талантом.
До Луиса афроамериканским чемпионом мира был только один боксер – , сын рабов, первый темнокожий в США, которому позволили жениться на белой женщине. Журналисты прямо писали – это первый и, конечно, последний афроамериканский чемпион мира. Но они ошиблись…
Никто не мог победить молодого Луиса, почти все соперники грузно падали после его кулачных бомбардировок. Поэтому-то он и получил такую громкую кличку - Коричневый бомбардировщик. Кто пострадал от стремительных кулаков Луиса? Карнера, беспомощно цеплявшийся за канаты под конец боя, Бэр, упавший на колени и с открытым ртом глядевший на судью, пока тот считал до десяти, и многие другие, безусловно, очень сильные и выносливые боксеры.
Для афроамериканцев Луис стал таким же значительным персонажем, как сейчас - . Герои подобного уровня в США оказались дефицитными. Да, был Джесси Оуэнс , но его побед не заметил даже президент США Франклин Рузвельт , который по каким-то причинам не принял олимпийского триумфатора в Белом доме. А вот Джо Луис превратился в национальное достояние афроамериканцев, которые обожали бокс.
При этом в стране демократии еще витал дух эпохи, так хорошо описанный в книге Гарриет Бичер-Стоу «Хижина Дяди Тома». По отношению к темнокожим США не сильно отличались от гитлеровской Германии.
Шмелинг готовился к бою не только в зале, но и в студии, где методично просматривал с тренером все бои Луиса, причем в замедленной съемке. Видел он и четырехраундовые мучения , который был уничтожен Коричневым бомбардировщиком. А ведь Бэр еще совсем недавно избивал самого Шмелинга.
На пресс-конференции, когда журналисты спрашивали немца, как он расценивает свои шансы в борьбе с 22-летним фаворитом, тот загадочно улыбался и говорил: «Я заметил один изъян». К этому безразлично отнесся менеджер Луиса, посчитав заявления Шмелинга желанием хоть как-то распиарить бой, в котором все и без того ясно. Тренеру Луиса вообще было все равно – он много пил и мало чем мог помочь своему подопечному.
Так что же заметил Шмелинг? Он выяснил, что Джо Луис слегка опускал левую руку после джеба, открывая пространство для удара. Этого никто не замечал, но Шмелинг заметил. И использовал свое наблюдение в сражении века на Yankee Stadium.
Битва Луис - Шмелинг проходила в гробовой тишине, потому что зрители не верили своим глазам – немецкий андердог превосходил обрюзгшего, растренированного Луиса. В четвертом раунде фаворит упал в первый раз, а в двенадцатом Шмелинг наградил противника глубоким нокаутом. К тому времени из зала в полнейшей истерике выскочила мать Луиса, успев прокричать: «Не дайте убить моего ребенка!».
Луиса унесли в раздевалку, а позже он признался, что отчетливо помнит только первые два раунда.
Макс Шмелинг – Джо Луис I (видео)
За боем следили 100 000 000 человек по всему миру, причем среди них были не только поклонники бокса, но и крупные чиновники. Потому что это был уже не бокс, это была политика.
Глубокой ночью в Германии никто не спал, все настроились на радиочастоты с энергичным голосом комментатора, который после нокаута американца кричал как ошпаренный: «Это нокаут! Это нокаут!».
Геббельс слушал трансляцию вместе с женой Шмелинга. Он просил журналистов не писать анонсы боя, потому что не верил в немецкого боксера. Зато после победы Макса все ведущие немецкие газеты принялись соперничать друг с другом в краснобайстве, описывая великий триумф «настоящего арийца». Министр пропаганды сделал запись в дневнике: «Шмелинг послал негра в нокаут и победил во имя Германии!».
Публика на Yankee Stadium встретила победу Шмелинга громким «бу-у-у». Но были и одобрительные крики – среди болельщиков оказались американцы, поддерживавшие нацистский режим. Впрочем, Шмелинг не симпатизировал таким фанатикам.
Макс Шмелинг и Адольф Гитлер
Макс возвращался домой на огромном дирижабле «Гинденбург», который только что построили в Германии. Дирижабль сопровождал эскорт из лучших немецких самолетов. Стоило боксеру приземлиться на родине, как ему передали приглашение на обед от Гитлера и Геббельса.
Немецкие режиссеры немедленно сняли фильм с броским названием: «Победа Шмелинга. Победа Германии». Гитлер смотрел его вместе с боксером у себя в резиденции, и каждый раз, когда Шмелинг доставал кулаком Луиса, радостно это комментировал.
Благодаря победе над Луисом перед Шмелингом открывалась перспектива провести чемпионский бой с , сенсационно побившим Макса Бэра, о чем Голливуд через много лет снимет достаточно спорный фильм «Нокаут» с Расселом Кроу и Рене Зельвегер в главных ролях. Брэддок победил во многом случайно, американская пресса не верила в талант этого боксера, считая, что он – фигура незначительная, временная.
Началась антинацистская кампания – в Америке опасались, что Шмелинг победит Брэддока, и это станет очередной победой нацистов. Брэддок, в принципе, был не против боя со Шмелингом, но когда ему предложили 300 тысяч долларов за поединок с Луисом, а также 10 процентов от последующих «наваров» Коричневого бомбардировщика в течение ближайших десяти лет, ирландец дважды думать не стал.
Сначала он сообщил, что травмировал руку, и поэтому не может выйти на ринг в сентябре, а потом в прессу просочилась информация о нелегальных переговорах чемпиона мира с Луисом. На обоих стала давить боксерская комиссия Нью-Йорка, требовавшая проведения боя Шмелинг – Брэддок, а также крупнейшая промоутерская организация страны, корпорация The Madison Square Garden, считавшая, что необходимо строго наказать «бунтовщиков». Однако никаких санкций не последовало, бой, несмотря на горячие протесты Шмелинга, состоялся.
Луис, жаждавший уничтожить немецкого обидчика в матче-реванше, в первом раунде поединка с Брэддоком побывал в нокдауне, но это была единственная его осечка. Американский «Золушок» был в итоге вынесен с ринга в невменяемом состоянии. Луис стал чемпионом мира, вторым среди афроамериканцев, и потребовал, чтобы ему немедленно организовали защиту титула со Шмелингом.
Немец прекрасно знал, что на этот раз у него нет никаких шансов вернуть себе звание чемпиона, однако вызов принял.
Луис не собирался повторять ошибок. Он стал тренироваться как проклятый. Рузвельт позвал боксера на встречу, чтобы напутствовать – «своими мускулами ты должен победить Германию». Луис и без этой накачки понимал, что от него ждут уверенной победы.
«Белые американцы – даже те из них, которые линчевали темнокожих на Юге – были на моей стороне. Они хотели, чтобы я нокаутировал Германию. Я знал, что должен разобраться со Шмелингом. На этот раз вся страна меня поддерживала. К тому же, у меня были личные мотивы», - рассказывал Луис. После победы над Бэром он требовал, чтобы никто не называл его чемпионом, пока не будет побит старый враг.
Когда Шмелинг прибыл в США через два года после своей самой значительной победы в карьере, «второй дом» принимал его, мягко говоря, недружелюбно. Полиции приходилось сдерживать огромную толпу, желавшую раздавить немецкого боксера, разорвать его в клочья. Люди принесли с собой плакаты, высмеивающие нацистский режим, принесли кукол, высмеивающих Макса Шмелинга. Американцы были злыми, да что там, весь мир был тогда злым. Второй бой Шмелинга с Луисом не зря назовут «андеркардом» Второй мировой войны.
22 июня 1938 года бейсбольный стадион Yankee Stadium был похож на грозовую тучу. Люди, битком забившие зал, чувствовали, что вот-вот будет пущена кровь. Земной шар замер, чтобы увидеть, кто покинет ринг победителем, а кого унесут на носилках.
Шмелинг опасливо выходил в квадрат ринга, со всех сторон освещенный мощными прожекторами. Немец проявлял чудеса эквилибристики, уклоняясь от летящих в него монет, банановых шкурок, плевков. Он чем-то напоминал приговоренного к казни преступника, который поднимается на плаху. «Никогда в жизни эти сто метров до ринга не казались мне такими длинными», - признается немецкий боксер через много лет.
Макс был облачен в роскошный тигровый халат. Он старался вести себя непринужденно, подошел к Джо и что-то сказал ему, растянув губы в кривой ухмылке. Луис никак не отреагировал, он полностью погрузился в себя и готовился к тому, чтобы с первых секунд показать свой лучший бокс в жизни.
Шмелинг по привычке неторопливо начал бой, надеясь привыкнуть к сопернику, а уж потом как-нибудь достать его своей чугунной правой. Но у Луиса не было времени ждать, пока Шмелинг раскочегарится. Он не хотел терять ни секунды и сразу пошел в атаку. Коричневый бомбардировщик обрушил на немецкого контендера град ударов. Говорят, Шмелинг в середине экзекуции не выдержал и крикнул Луису в сердцах: «наполовину человек, наполовину животное!». А потом упал. Он падал несколько раз. Страшные удары Луиса снова и снова потрясали немца, который выглядел беспомощно – так, как никогда в жизни. Даже Бэр в десятом раунде не избивал его так, как избивал Луис в первом. Шмелинг кричал от боли, но его крик был комариным писком, который сложно было расслышать в яростном шуме беснующейся толпы.
Судья Артур Донован принялся отсчитывать секунды, когда Шмелинг упал в очередной раз и перестал подавать признаки жизни. Этого можно было и не делать, к тому же на ринг полетело белое полотенце. Шмелинг находился в другом измерении, его телом управляли только рефлексы. Немецкое радио, по которому шла трансляция боя, замолчало уже после второго падения Шмелинга. В Германии все поняли очень быстро и немедленно перекрыли кислород трансляции.
Макс Шмелинг – Джо Луис II (видео)
Бой длился всего 124 секунды – это самый короткий поединок за звание чемпиона мира в тяжелом весе.
Макс очнулся в больнице Манхеттена с двумя переломами. Он зализывал раны еще две недели. Пока Черный улан с Рейна терпел боль, Коричневый бомбардировщик купался в лучах славы. Его ждут годы триумфа, свою карьеру талантливый боксер завершит всего с тремя поражениями в пассиве.
Как и многие темнокожие боксеры, Луис не смог грамотно распорядиться призовыми, а потому последние годы жизни влачил жалкое существование, был почти что нищим. От полного финансового краха его спас хороший знакомый… Макс Шмелинг, который оплатил похороны великого боксера.
Джо Луис и Макс Шмелинг
Но это будет много лет спустя, а тогда, в 1938 году, они были кровными врагами. «Возможно, я спас себя, возможно, мне повезло, что я проиграл этот бой, - признался Шмелинг спустя 37 лет. – Только представьте себе, что могло произойти, если бы я привез в Германию победу. Я не хотел иметь дел с нацистами. А они дали бы мне медаль. И после войны меня называли бы преступником».
И действительно, еще одна победа над Луисом могла дорого обойтись, причем не только Шмелингу, но и всему миру. Громкое поражение «истинного арийца» вселило в сердца людей надежду, что Гитлера тоже можно опрокинуть с небес на землю.
С теми, кто успешно строил Третий рейх, после Второй мировой разбирались безжалостно. Однако Шмелинг, проиграв Луису, перестал быть символом Германии. Политики ожидаемо охладели к поверженному боксеру. Его уже не встречали дома толпы восторженных фанатов. Его вообще почти никто не встречал, кроме любимой жены. Такова была цена поражения.
Бой за два титула, война, бизнес и братья Кличко
Жизнь Шмелинга стала уже не такой насыщенной. Он посвящал себя семье, изредка поколачивая боксерскую грушу. Уже не было возможности драться в Америке. Черный улан с Рейна временно забыл о боксе и поселился в загородном особняке со своей знаменитой женой.
В сентябре 1938 года Шмелинг посетил очередной съезд нацистской партии, что он делал регулярно. Это был его выбор. Многие покинули Германию, чтобы раскрыть всему свету глаза на то, что происходит в стране – Марлен Дитрих, Томас Манн, Фриц Ланг и другие. Но Шмелинг остался, поскольку долгое время ему покровительствовали, давали деньги, делали немецким рупором в других странах. Его потом назовут гениальным приспособленцем.
И все-таки Шмелинг понимал, что происходит. Его глубоко тревожила судьба родины. Но он молчал об этом. Были только поступки, и один из них раскроет настоящее лицо Макса Шмелинга. Но об этом – в конце статьи.
Бокс все-таки не ушел окончательно из его жизни. Через год после поражения от Луиса забытый герой проведет еще один бой. На стадионе Adolf-Hitler-Kampfbahn, против Адольфа Хойзера. 70 тысяч немцев посетили Штутгарт, чтобы узнать, кто станет чемпионом Германии и Европы. Бой длился 72 секунды. Шмелинг отправил Хойзера в нокаут. «Не зря он был чемпионом мира в тяжелом весе», - скажет раздавленный Хойзер, который никогда еще не бывал в классическом нокауте.
Впрочем, Макс Шмелинг больше не интересовал нацистов как спортсмен. Зато интересовал как военный. Экс-чемпиона мира завербовал Люфтваффе, его отправили в парашютные войска. Он участвовал в операции на Крите, был ранен при приземлении и списан в афинский лазарет.
Говорят, Шмелинг спас от расстрела голландского капитана, ставшего затем майором ВВС. Еще он помогал подпольным немецким группировкам, сражавшимся против режима Гитлера. Улучшал условия жизни военнопленных. В интервью американцам на вопрос о том, как обращаются с немецкими военнопленными англичане, он ответил: «Никаких зверств с их стороны не было. Они ведут справедливую борьбу».
Геббельс, которому обо всем этом докладывали, потребовал исключить имя Шмелинга из печати раз и навсегда. Более того, состоялся военный суд, на котором Шмелинг не стал отказываться от своих заявлений. В 1943 году его уволили из вооруженных сил и перевели на работу в лагеря для военнопленных. Шмелинг всегда тепло общался с американскими солдатами, которые брали у него автографы и звали жить в США после войны.
Но когда война закончилась, Шмелинг никуда не поехал. Он возобновил карьеру в Германии, провел несколько боев, в том числе против , но возраст уже не позволил ему добиться прежних высот.
На жизнь надо было зарабатывать как-то иначе. И Шмелинг нашел, как – он вложился во франшизу Coca Cola. Немецкий боксер показал себя успешным бизнесменом, быстро сколотил состояние и счастливо жил со своей супругой в загородном особняке.
Однажды он откроет миру братьев Кличко – украинские спортсмены не устают выражать свое почтение немецкому боксеру.
«Макс Шмелинг был моим идолом, - говорит . – И одним из величайших людей, которых я когда-либо встречал в жизни».
Кличко встретились с легендой бокса в середине 80-х. Шмелинг был богат, при этом возраст и боксерские раны никак не отразились на его разуме. Макс взял братьев под свою опеку, они звонили ему каждую неделю и просили совета – по тренировкам, по тактике.
«Помню, как однажды нас пригласили на встречу с Максом Шмелингом в его доме, - вспоминает Виталий. - Я проиграл бой . Макс сказал: «Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Все норовят пнуть тебя, когда ты проиграл. Но у меня были такие ситуации в жизни. Я знаю, твое время еще придет». Его время пришло, когда он стал первым человеком, который побил Джо Луиса. Мое – когда я дрался с ».
Макс Шмелинг умер в 2005 году. Он мечтал отпраздновать свое столетие, но не дожил до юбилея совсем чуть-чуть. На похоронах присутствовали братья Кличко, а также другие почетные гости – Франц Беккенбауэр, Уве Зеелер, Михаэль Штих. «Умер друг и наставник, который много значил для нас», - сказал Виталий Кличко, который назовет своего сына в честь немецкого боксера…
Как все-таки относиться к Максу Шмелингу? Кто-то считает его абсолютным злодеем, кто-то – абсолютным героем. Кто-то говорит, что истина лежит посередине. Но есть одна история, которая помогает немного лучше понять этого человека.
В 1989 году, в Лас-Вегасе, на чествовании восьмидесятичетырехлетнего Шмелинга присутствовал Генри Левин, организатор мероприятия. На встречу пришли сотни людей. Рядом со Шмелингом сидел , который в ходе долгой беседы признался немцу, что тот – единственный боксер на планете, к которому он хорошо относится.
В самый разгар вечеринки Генри Левин попросил минуту внимания, чтобы рассказать историю, случившуюся в ноябре 1938 года.
Как Шмелинг спас еврейскую семью
Давид Левин, богатый еврей, был старым другом Макса Шмелинга. Он заведовал отелем и рестораном в Потсдаме, организовывал вечеринки, на которые приходил боксер, посещал с ним кабаре, оперу. Конечно, первое время он помогал Шмелингу. И тот старой дружбы не забудет.
Жить в Германии становилось все опаснее. Поэтому Давид решил эмигрировать. Осенью 1938 года он улаживал последние формальности. Только времени у него уже не осталось. Начались события, известные под названием «Хрустальная ночь» .
В Берлине, где временно остановился Левин, творилось что-то невообразимое. На улицах свирепствовали штурмовые отряды, громившие витрины магазинов, грабившие еврейские дома, больницы и школы. При этом немцы запирались в своих квартирах, не желая помогать тем, кто нуждался в помощи.
Давид был в отчаянии, он не знал, куда спрятать сыновей – Генри и Вернера. И тогда он отправил их в отель, где остановился Шмелинг.
… Два подростка, переминаясь с ноги на ногу, стояли в холле отеля Excelsior, слыша, как снаружи доносятся чьи-то отчаянные крики, грубая ругань, где-то бьется стекло. В любой момент в гостинице мог появиться один из участников погрома и разобраться с мальчишками в духе того времени.
Неожиданно в холле появился Макс Шмелинг. Ребята вздохнули с облегчением и рассказали другу отца о своей беде. Шмелинг выслушал и, насупив свои густые черные брови, немного подумал, решая, что делать дальше. Затем лицо его прояснилось.
Он отвел ребят в свой номер, где продержал их два дня, пока страсти не улеглись. Сам он не покидал гостиницы. К нему наведывались домработницы, официанты, друзья. Каждый раз Шмелинг не впускал никого на порог, через дверной проем рассказывая незваным гостям, что заболел и не хочет ни с кем общаться.
Макс разделил с ребятами остатки еды. Тем временем на улицах Берлина продолжались беспорядки, выходить из отеля было опасно. А когда настала тишина, страшная и одновременно кричащая тишина, Шмелинг вывел ребят из отеля и доставил их Давиду в целости и сохранности.
К счастью, эта еврейская семья не разбилась так легко, как разбивались витрины в «Хрустальную ночь». Другу Шмелинга удалось покинуть Германию, бежать в Шанхай, а оттуда – в США, где Генри и Вернер успешно занялись бизнесом и разбогатели.
Когда Генри Левин рассказал эту историю, Макс Шмелинг, просивший его хранить молчание о тех событиях, расплакался.
«Макс – это человек высокого достоинства. Если бы Шмелинга, прячущего нас, евреев, поймали… Думаю, его бы застрелили. Я больше скажу – будь я на месте Макса Шмелинга тогда, в Германии 1938 года, я бы не смог так поступить», - признался Генри Левин.
Макс Шмелинг – человек-эпоха, который прожил долгую, насыщенную жизнь. Ему есть за что себя ненавидеть, но есть и чем гордиться. Так или иначе, он боролся с режимом, пусть и не всегда осознанно. Шмелинг позволил Оуэнсу завоевать четыре золотые медали на глазах Гитлера, Шмелинг проиграл Луису второй бой и вселил в сердца людей надежду на то, что нацистский режим уязвим, Шмелинг не вступил в партию, не отказался от еврея-менеджера, Шмелинг проявлял милосердие на войне, спас еврейскую семью в «Хрустальную ночь», помог братьям Кличко обрести веру в себя и встать на ноги в Германии.
Перевешивают ли эти поступки другую, темную чашу весов жизни Макса Шмелинга? Пусть каждый решает сам.
