Русла́н Альбе́ртович Сале́й (белор. Руслан Альбертавіч Салей ; 2 ноября , Минск , СССР - 7 сентября , Ярославская область , Россия) - легендарный белорусский хоккеист . Заслуженный мастер спорта Республики Беларусь (2002) .
Карьера
Воспитанник минской хоккейной школы СДЮШОР12 (Минск). С 1991 года играл за минские команды.
В 1995, выступая за сборную страны на чемпионате мире 1994 в группе С , не прошел допинг-контроль после одного из матчей, за что был дисквалифицирован на 6 месяцев. Сам Салей объяснял тот случай тем, что лечился от гриппа и через лекарство в организм попал запрещенный препарат. В это же время его агент предлагает Салею переехать играть в США, куда дисквалификация не распространялась. В итоге, с осени 1995 он начал выступления за клуб ИХЛ Лас-Вегас Тандер .
После сезона в «Лас-Вегасе» на драфте НХЛ в 1996 году был выбран под общим 9-м номером Анахайм Майти Дакс , что до сих пор является рекордом для хоккеистов из Беларуси .
В чемпионатах России провел 39 матчей, набрал 20 (8+12) бомбардирских баллов, получил 38 минут штрафного времени .
Участник финальных турниров Кубка Европы 1994 и 1995.
Был женат. Имел троих детей.
Достижения
- Финалист Кубка Стэнли (2003).
- Обладатель Приза Клэренса Кэмбелла 2003
- Чемпион Беларуси (1993, 1994, 1995).
- Лучший хоккеист Беларуси (2003, 2004).
- Третий призер Большого приза Санкт-Петербурга (1993).
Память
См. также
Напишите отзыв о статье "Салей, Руслан Альбертович"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Салей, Руслан Альбертович
Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
Главный тренер хоккейного клуба «Юность-Минск» Михаил Захаров вспоминает о Салее, которого близко знал [фото]
Изменить размер текста: A A
Бэттен передала письмо через друзей, которые прилетели из Америки в Минск на прощание с Русланом. Письмо сейчас у брата Вадима хранится. От руки написанное, большое - на лист. Она пишет, что должны понять, пишет, что хотела увидеть Руслана. Я запомнил одни такие сильные слова: «Больше всего в жизни я бы хотела обнять его»…
- На девять, сорок дней Бэттен прилетит в Минск?
Не знаю. Конечно, позже прилетит.
- Вы рассказывали, что Руслан в Минске дом достроил.
В Минске есть квартира, дом. Дом построил по соседству со мной, рядом Леша Калюжный. Правда, в своем минском доме Руслан так и не успел переночевать. Хотя дом почти полностью готов. В его последний приезд 28 августа (Руслан приехал из Риги в Минск на один день и сразу улетел в Ярославль . - Прим.) можно было пойти, расставить мебель. Но мы не пошли. Засиделись до ночи, заговорились. На следующий день Руслан улетел... Мог и раньше работы по дому закончить. Но в прошлом году Руслан резко решил эскизы поменять. Захотел погреб сделать.
- Тяжело Руслан переживал расставание с семьей?
Да нет, это часть работы. Скучал, конечно. В «Локомотиве» у него был контракт на год. Бэттен собиралась прилетать в Ярославль. Он там большую квартиру снял, четырехкомнатную.
- Жена не очень соглашалась переезжать?
В Ярославль не хотела. А в Минск возможно. Минск это Минск - красивый, прекрасный город. В конце концов здесь родные Руслана, его друзья.
- Как вы его по-дружески называли?
Растик. Я называл Малый.
- А жена как?
Она называла Растиком, Рустиком.
- А он ее как?
Honey, ханни (милая. - Прим.).
«Жена Руслана прекрасно готовила борщи, но сама не ела»
Жена у Салея удивительная. У них большой, уютный дом. Трое детей. Но при этом со всем она справлялась сама: ни уборщиц, ни няничек. Она всю работу по дому делала сама. Бэттен прекрасно готовит. Я, если честно, обалдевал. Приехал в первый раз, Руслан спрашивает: «Что будем есть? Борщ будет, тефтели, пюре и салат с помидорами». Ничего себе, думаю! Как она это все сготовила? Спрашивал потом у Бэттен. Она мне огромную книгу достала на английском языке. Она выготавливала так! Но то, что нам готовила, она почти не ела. Она любит японскую кухню! Руслан с женой меня научил суши есть, салат чука. Сейчас я это люблю. А сначала такая гадость была! Кстати, они, когда только начали встречаться, она ему посылку-подарок прислала в Минск: супы, японские штуки. Потом игрушку со своим запахом прислала. То ли мишку, то ли еще что. Руслан, говорит, спал с этой игрушкой. Точно думаю: тю-тю… (Захаров крутит у виска пальцем.) Сегодня Бэттен, завтра Маша. Но нет! Семья у них классная!
- Сколько лет они вместе?
Вместе они очень долго. Больше 10 лет. И это настоящая семья. Он семью свою обожал!
- Она на русском говорила?
Несколько слов. Крепких таких.
- Руслан, друзья говорят, матерщинник был.
Да. Бывало, матерился. Разговаривал, да как ляпнет! И жена за ним. Она тоже могла. И еще фразу: «Я не говорю по-русски». Но по-русски пыталась что-то учить.
- Как познакомились Руслан и Бэттен?
Он познакомился с ней в Анахайме на вечеринке.
- Она имеет отношение к хоккею? На вечеринке в клубе просто так не окажешься.
Она была знакома с ребятами-хоккеистами, Твердовского знала. Эти вечеринки в Америке большие, народу много. Бывал я на таких. Человек 20 гостей, хозяин может и не знать. У них все по-другому.
- Чем она его взяла?
Она красивая, она интересная, умная, эффектная. Очень спортивная. Когда в квартире жили, она с девятого на первый этаж по полчаса бегала. Бегает с утра. Когда я гостил у них, видел: Руслан утром на тренировку, и Бэттен помчалась на пробежку. Когда она была в Минске постоянно ходила в фитнес-центр.
- Как Руслану дался английский?
Легко! Он его в США выучил. Потом с американкой жил, выучил язык досконально.
- С детьми только на английском говорил?
Он хотел, чтобы они по-русски разговаривали. Говорил: «Знают они русский, но со мной дурака включают и общаются по-английски». А когда сюда приезжают, с бабушкой, дедушкой говорят по-русски. Недавно всех детей по скайпу показывал. Дети его очень любят! Особенно любили с ним играть. В доме есть огромная игровая комната. Дети прямо с утра Руслана туда забирали. И очень ждали, когда в бассейн можно будет с папой сходить.
- А на лед водил?
Про лед не спрашивал. Мальчишка у него маленький. Четыре только. Им больше нравилось в бассейне с Русланом плавать.
- О родителях заботился?
Очень! У них традиция была: только семья встречала его из Америки. Я его никогда ни отправлял, ни встречал. Только семья. Прилетел и всегда отправлялся к родным на ужин. Только после мы встречались. С первых денег отцу машину купил - «пятерку». В те времена можно и иномарку уже найти, «Шкоду», например. Я, говорит, дал деньги и предложил выбирать. Отец купил «пятерку» и в гараже под машиной ковырялся. У Руслана была «девятка» первая машина. А потом уже все свои машины он родственникам оставлял. Никогда не продавал, все сюда вез.
«С «Локомотивом» он хотел выигрывать»
- Как Руслану дался переход в Ярославль?
Он в Минске хотел играть. Был разговор о минском «Динамо». Не хочу обсуждать это… Я знаю одно: если бы «Юность-Минск» вошла в КХЛ, за него тут была бы борьба дикая. В «Юность» он пошел бы, мы бы договорились. С появлением в Минске Салея не было бы никаких проблем ни с народом, ни с болельщиками.
- Советовался с вами, ехать ли в «Локомотив»?
Он выиграть хотел. Там команда хорошая, условия, маркетинг хороший. Все было здорово. «Локомотив» - одна из лучших команд по отношению к хоккеистам. Президент команды - Яковлев - сам в хоккей играл. Это очень важно.
Салей - игрок "Анахайма".
- Из новостей узнали о трагедии?
Я узнал раньше. Сразу позвонил Вадику (старшему брату Руслана. - Прим.). «Вадик, я, может, ошибаюсь, дай Бог, но думаю, он погиб». Мне позвонили друзья, сказали, что что-то происходит с самолетом. Вадик с Русланом разговаривал за 10 минут до моего звонка. Он еще меня переспросил: «Как так?» - «Я сам точно не знаю, но тебе должен сказать».
- Кто опознавал Руслана?
Брат. Опознать можно было. На отпевании гроб был открытый. Потом мы уже приняли решение закрыть гроб. Он держался за сиденье до конца… Были переломаны руки, ноги. Его нашли последним.
- Вопрос, где хоронить - здесь или в Америке - обсуждался?
Да, обсуждался. Решили здесь: он наш герой.
«В 2014 собирался уйти и работать тренером»
- Какие планы были у Руслана?
Играть собирался. Он был в отличной спортивной форме.
- В чем секрет Руслана? Какое-то время он был достаточно средним игроком. Везение?
Не везение, наверное. Тренировался он очень много. Посмотрите, как он раскачался. Старший брат - крепкий мужик, но Руслан раза в три больше: грудная клетка, шея мощная. Представьте: он ровно на неделю приезжал в Минск отдохнуть и каждый день тренировался по три часа. Вот так тренируются игроки НХЛ ! Все время тренировался. В воскресенье всегда в баню ходил. И в понедельник - опять тренировки: кардио , велосипед, штанга. Три часа - это очень много.
- Упорство?
Конечно. Многие хоккеисты не достигли того, чего достиг Руслан. Он никогда не был талантлив, никогда. А сыграл 912 матчей в НХЛ. Очень сомневаюсь, что когда-нибудь белорусский хоккеист так сможет. Он всего добился через работу, через труд, правильное отношение к работе, к себе.
- Высказывал какие-то сожаления, что не удалось Кубок Стэнли выиграть?
Это ему всегда больно было. Я говорил ему: «Умный парень, но в тот год ты такую глупость сделал, не угадал! Надо было за любые деньги в клубе оставаться». Он соглашался. Ошибся тогда сильно с уходом из «Анахайма». И переживал сильно. После ухода Салея из клуба, «Анахайм» выиграл Кубок. В среду проходило прощание с Салеем на арене «Анахайма». CNN должно было показывать. Дом Салея в Америке сейчас открыт, жену Бэттен все хоккеисты, с которыми он играл, поддерживают. Он был номером один среди защитников по количеству сыгранных матчей за «Анахайм». Тренер «Детройта » уже сказал, что очень сожалеет, что не смог удержать Руслана в «Детройте».
- Мечтами своими делился?
Вот недавно рассказывал за шашлыками. Говорит: «В 2014 году буду заканчивать. После Олимпиады тренером буду. Последний матч за «Юность» сыграю». - Я: «И как ты это планируешь?» - «Где будем играть, там и сыграю. В чемпионате Беларуси , так там и сыграю. Выйдем с тобой на две смены. Сколько ж тебе лет будет?» И смеется. Я в шоке был.
- Куда собирался тренером?
Если б «Юность» была в КХЛ, он бы однозначно в «Юности» был тренером. Говорит: «Давай я закончу тренером, и ты тренером. Лешу Калюжного возьмем генеральным менеджером. Тренер из него не получится». Всем расписал. Его деньги после игровой карьеры уже не интересовали. Будут платить по 10 - 20 тысяч долларов в месяц - нормально. В хоккее он разбирался отлично. Досконально знал ситуации. Мне много подсказывал. Тренер был бы из него сильный. Я тоже после 2014 года заканчивать хотел, подустал. Обрадовался, что Салей меня заменит. По защитникам хотел поработать. Говорил: «Посмотрим еще, до 2014 года столько времени». Хотел семью сюда перевезти. Дом есть. И работать тренером. Нельзя без работы.
- В Америке были перспективы в плане карьеры?
Не хотел он быть тренером там. Хотел в Минске.
- О другом деле думал?
Думать о ресторане. Спортивном. На чижовской арене.
«В следующем году пройдет Кубок имени Салея»
- Уже принято решение, что будет турнир имени Руслана Салея…
Да. Федерация должна этим заниматься в первую очередь. Спасибо и президенту.
- С президентом он играл. Они были друзьями?
Конечно. Близкими друзьями не были. А как спортсмена президент уважал Салея, любил играть с ним.
- В Интернете, в откликах предлагают «Минск-Арене» дать имя Руслана Салея. Это возможно?
Я за. Но мое мнение будет вряд ли учитываться. Хоккеиста такого уровня у нас нет, и очень долго не будет. Я с Мишкой Грабовским это обсуждал. И Костицыну сказал, всем в глаза сказал: «Не обижайтесь, но вам до него как до Луны». Расти и расти.
- Уже думали о памятнике?
Да. Будем делать. Не быстро это. Все хоккеисты, кто захочет, будут деньги собирать. Сделаем хороший.
«Всех друзей научил пить виски»
- С кем Руслан дружил в США?
Много играл в карты со своими друзьями - Олегом Твердовским (бывший игрок НХЛ, сейчас играет в Уфе . - Ред.), Сашей Фроловым (бывший игрок НХЛ, играет в Омске . - Ред.). Бывало, Руслан сначала проигрывал - по 600, 800 долларов. Потом начинал всем наливать. Потом обкуривать сигарами. Хорошие сигары он любил. К спиртному относился спокойно. Я пьяным его никогда не видал. А в Америке, рассказывал Твердовский, в домах есть игровые комнаты, чтобы не мешать семьям. Однажды Салей приехал к Твердовскому на новом «Мерседесе», поставил у ворот. Твердовский открыл ворота, выкатить свою машину и врезался в этот «Мерседес». «Ай, говорит, не буду ничего сегодня говорить, потом расскажу». А в доме повара работают, кухня… Салей сетует Твердовскому: «Ну, у тебя и повара наглые! Не в курсе?! Машину мне побили». Подколоть, посмеяться друг над другом они всегда могли. Друзья есть друзья.
- Все минские друзья говорят, он всех научил виски пить.
И меня тоже. Первым. Виски для меня, что самогон был. Он привозил хорошие марки. Пытался научить меня сигары курить, хорошие кубинские. Но не пошло. Говорит: «Зря не куришь, очень хорошие». Виски сначала учил с соком пить. А потом и чистый заставлял. Мол, напитку лет 30, нельзя портить. Даже со льдом не разрешал. И отца научил пить виски.
- Кто-то из минских друзей доехал до Руслана в Америку?
Да многие были. Я у него был. Брат, да и вся семья, родители. Он всегда звал в гости. Помню, братьям Костицыным, Мишке Грабовскому я показывал, как Салей жил. Им по 15 - 16 лет было, не могли понять до конца. Но картинки жизни Салея их впечатлили. Тогда у Руслана и Бэттен были две абсолютно одинаковые БМВ. Но я им не говорил, что вторая машина жены. Говорил, что Руслан на обеих ездит. Ну хочется ему так (улыбается). Ребята удивлялись, почему так. Андрюха сказал тогда: «Я тоже так буду жить».
«Руслан не боялся летать»
- Он не боялся летать?
Да нет, конечно! Всю жизнь летал. Да и здесь был, я думаю, нормальный самолет. И топливо, и пилоты. Проблема в другом… Не уверен, что узнаем.
- Российские команды летают много. Не экономят на перелетах?
Экономят, думаю. Не такие ж богатые. Да, деньги есть. Нет правила, что должен быть самолет за такую-то сумму, не меньше. Может, сейчас сделают.
КСТАТИ
Зарплата Салея в НХЛ за последние 10 лет
Сезон
Команда
Сумма
«Детройт»
«Колорадо »
«Колорадо»
«Колорадо»
«Флорида»
«Анахайм»
«Анахайм»
«Анахайм»
«Анахайм»
«Анахайм»
В 2010 году Руслан сменил клуб НХЛ: из «Колорадо» он перешел в звездный «Детройт». Главная цель - выиграть Кубок Стэнли . Ради этой мечты он существенно пожертвовал своими доходами. Если в «Колорадо» он получал более 3 миллионов (без учета налогов), то в «Детройте» ему предложили менее миллиона.
«Ярославль» ему предложил больше.
Пять фактов из спортивной биографии Салея
Мальчишкой Руслан сам записался в хоккейную секцию. Чтобы попасть на утреннюю тренировку, ему приходилось вставать в шесть утра. Затем он ехал в школу, а потом снова ехал на тренировку.
Дебютировал в белорусской сборной в 19 лет. Был в составе национальной команды с 1993-го по 2011 год. В 2002 году стал одним из авторов олимпийской сенсации, когда наша команда обыграла шведов и вышла в полуфинал.
На заре карьеры выступал за минские «Динамо» и «Тивали», гродненский «Неман ». В 1995 году в допинг-пробе Салея был обнаружен эфедрин, и ему в течение полугода запретили выступать в Европе . Руслан отправился в Америку.
С 1996 года Салей сыграл в НХЛ 912 матчей. Он выступал за «Анахайм», «Флориду», «Колорадо» и «Детройт». В 2003 году Руслан был лучшим защитником «Анахайма», с которым дошел до финала Кубка Стэнли.
В 2011 году принял предложение ярославского «Локомотива», с которым мечтал выиграть Кубок Гагарина .
Партия сказала - надо, комсомол ответил - ну окееееей.Примерно неделю назад хоккейная элита нашей страны в лице Дирекции по проведению чемпионата мира дала мне очень ответственное задание: сделать официальный журнал для ВИП-гостей чемпионата. Слава Богу, оформлением буду заниматься не я, но составить полный текст и заполучить все рекламные модули оказалось делом совсем непростым. Заниматься этим ну совершенно не хотелось, и в первые дни я успешно отлынивала от работы, создавая имитацию очень бурной общественно-полезной деятельности. Но вскоре, мысленно задав себе вопрос: "А есть ли у меня выбор?", - и так же мысленно, получив от себя отрицательный ответ, я принялась за работу. С паспортом арен и планом проезда вроде бы разобралась, с визиткой города и достопримечательностями "синеокой" тоже. Осталось самое трудное - дать краткую информацию о звездах белорусского хоккея и придумать статью на разворотик о какой-нибудь отечественной "гордости". Выбор темы этой статьи, как и общее содержание журнала, остается за мной, поэтому сами понимаете, какая ответственность на мне лежит: все же серьезные люди его читать будут, хочется рассказать о самом лучшем, что у нас имеется.
И вот тут как-то долго не думалось. Салей. Тема для меня глубоко личная, до мельчайших подробностей изученная, поэтому статья написалась как-то сама собой. Enjoy and do not stay impartial.
РУСЛАН САЛЕЙ: ИСТОРИЯ ОДНОГО ХОККЕИСТА
***
Совсем скоро Зал славы ИИХФ пополнится еще одним именем уникального в своем роде хоккеиста - Руслана Салея. О заслугах этого человека перед белорусским и мировым хоккеем можно говорить очень долго, а его безвременная кончина стала ужасным ударом для всех нас. Все согласятся, что имя этого человека достойно быть увековеченным среди имен прочих легендарных игроков, ну а мы хотели бы еще раз вспомнить историю хоть и недолгой, но очень яркой во всех отношениях жизни этого белорусского хоккеиста.
Родился будущий именитый спортсмен 2 ноября 1974 года. Детство у Руслана было самое обыкновенное: как и все его сверстники, он ходил в школу, где слыл ужасным задирой и проказником, а потому частенько получал «двойки» за поведение. В свободное от уроков и домашних заданий время он любил погонять мяч во дворе с ребятами, а зимой, когда в городе заливали открытые катки, - становился на коньки и также самозабвенно орудовал клюшкой. Еще пытался заниматься картингом, но, видимо, по словам самого Руслана, «не судьба была». Долгое время мальчик не мог сделать выбор между мячом и клюшкой, но помог случай, - и вот Руслан вместе с парой своих однокашников записался в хоккейную школу во Дворце Спорта. Опытный тренер сразу разглядел в Салее талантливого хоккеиста и определил его позицию в команде: «Будешь защитником!»
Так и началась карьера пока еще совсем юного, но подающего большие хоккейные надежды Руслана Салея. Скоро его приметили в минской «Юности», искавшей талантливых и трудолюбивых ребят, и Руслан начал заниматься профессионально: «играть в настоящий хоккей». Свое восемнадцатилетие Салей отметил в составе гродненского «Немана», который на тот момент участвовал в одной из самых престижных лиг на постсоветском пространстве - в высшей лиге Открытого чемпионата России. «Звезд с неба я не хватал, а потому для меня стало очень приятной неожиданностью, когда главный тренер минского «Динамо» Андрей Сидоренко позвал меня в свой клуб», - говорил Руслан. Сам Сидоренко вспоминает об этом так: «Самоотдача, решительность, смелость Салея нам импонировали, поэтому решили пригласить его в команду. Хотя в то время он был, что называется, «сыроватым», но обещал вырасти в сильного хоккеиста. Причем не просто в сильного игрока, а в очень мощного». Так и случилось: свою первую шайбу за «Динамо» Салей забросил уже на третьей игре в составе клуба, и эта шайба стала лишь первой ступенькой его триумфального восхождения на вершину хоккейного Олимпа.
Спустя несколько лет Руслан получил звание «Лучшего хоккеиста Беларуси», и теперь не только тренеры, но и вся страна, - а, главное, и он сам - поверили в Салея-хоккеиста. Кстати, свой первый матч под ставшим уже легендарным номером «24» Руслан провел за молодежную сборную нашей страны, принимавшей участие в Кубке Федерации хоккея Беларуси. Во всех встречах турнира Руслан зарекомендовал себя как отличный хоккеист, боец и ценный игрок. Также немного символичным стал первый матч Салея за национальную сборную, состоявшийся 24 августа 1993 года. Получить приглашение в сборную было приятно, признавался Салей, но ответственность чувствовалась большая. Несмотря на это, Руслан не подвел команду и на всех выездных товарищеских матчах с Польшей отличился результативными передачами и заброшенными шайбами. А четыре месяца спустя Салею представился случай сыграть против сильнейших канадцев. Тот матч со сборной «кленового листа» завершился со счетом 2:2, но для сборной Беларуси сыграть вничью с родоначальниками хоккея уже было огромным достижением. Однако главным стало то, что встреча с канадцами придала Салею уверенности в себе и помогла понять: он может играть против сильнейших в мире хоккеистов.
Вскоре после этого «знакомства» со звездами североамериканской хоккейной лиги Салею самому удалось попасть в НХЛ. Правда, сопутствующие этому обстоятельства были не особенно приятными: после положительной допинг-пробы на Чемпионате мира в 1995 году и, как результат, полугодовой дисквалификации, надежды Руслана играть в Европе рухнули. Поэтому вместо того, чтобы просто тренироваться в течение шести месяцев и начинать все с нового листа на родине, он решил попытать счастья сразу в далекой Америке. Так, судьба буквально вытолкнула его в США, в выступавший в Интернациональной хоккейной лиге «Лас-Вегас Тандер», откуда уже через год он попал в сильнейшую хоккейную лигу планеты. Играть за океаном поначалу было непросто: даже в Интернациональной лиге стиль игры был жестче, скорости - выше, а о силовых приемах и вовсе говорить не приходилось. Но напористость и целеустремленность Руслана позволили ему закрепиться в ИХЛ и пойти дальше.
С переездом в Америку многое изменилось: язык, круг общения, жизненный уклад, система тренировок и даже имя - теперь Руслан стал называться «Расти», и именно под этим именем он известен сегодня всей мировой хоккейной общественности. Коренным образом менять свою жизнь всегда нелегко, но этот переезд стал для Руслана поистине переломным моментом: уже 22 июня 1996 года под общим номером 9 Салей был задрафтован клубом НХЛ «Анахайм Майти Дакс». Так сбылась его главная мечта - играть в сильнейшей лиге планеты. О «могучих утках» Расти знал совсем немного: молодой клуб, ни разу не попадал в розыгрыш Кубка Стэнли, не самый сильный состав, что было только на руку хоккеисту, желавшему закрепиться в НХЛ. В Национальной хоккейной лиге Руслан дебютировал 7 октября 1996 года — во втором матче регулярного чемпионата. В этот день «Майти Дакс» встречался в Монреале с «Канадиенс», матч завершился сверхрезультативной ничьей — 6:6, а Салей в противостоянии с самым титулованным клубом НХЛ завершил встречу с великолепным для дебютанта коэффициентом полезности — «+4». Однако удача не всегда была на его стороне. После такого феерического дебюта Руслан стал совершать ошибку за ошибкой, игру за игрой показывал отрицательный коэффициент, - и главный тренер «уток» Рон Уилсон принял решение снова отправить нестабильного игрока в минорную лигу, на сей раз в АХЛ. Фарм-клубы стали хорошим жизненным уроком, признавался Салей в одном из своих интервью, и в первую очередь научили стойкости и огромной выдержке.
За время своей американской карьеры Руслану часто приходилось играть то в минорных лигах, то снова возвращаться в НХЛ к «могучим уткам», но о своей первой шайбе в сильнейшей лиге планеты он всегда вспоминал с трепетом и гордостью: «Свой первый гол в Национальной хоккейной лиге, конечно же, помню! Я забил его 7 ноября 1997 года в выездном матче против «Калгари», завершившийся нашей победой в овертайме — 4:3». В «Анахайме», благодаря новому тренеру «уток» Пьеру Паже, Руслану даже удалось попробовать себя в непривычной для него роли форварда, что внесло некоторую суету и скомканность в привычный для него стиль игры, но все же научило не терять концентрацию на площадке ни на минуту.
Салей выступал в сильнейшей лиге планеты с 1996 по 2011 год, проведя 912 матчей в регулярных чемпионатах НХЛ за «Анахайм» (1996 - 2006), «Флориду», «Колорадо» и «Детройт» и набрав 204 (45+159) результативных очка по системе «гол+пас». Ему удалось сыграть в 62 матчах серии плей-офф и набрать 16 (7+9) очков, а в 2003 году Руслан Салей первым из отечественных игроков дошел до финала Кубка Стэнли.
Америка стала для Салея не только школой жизни и игры в хоккей, но и подарила спортсмену любящую жену Бэтанн и троих замечательных детей: Алексу, Александро и Эйву. Семья Салеев была показательной во всех отношениях: любящие родители, любимые дети, гармония и идиллия. Тот, кто не очень хорошо знал Руслана, и предположить не мог, что грозный защитник «Анахайма», который отличался весьма жестким стилем игры и не боялся при случае ввязаться в драку, на самом деле - нежный и заботливый семьянин. Салей всегда без остатка отдавал себя близким людям, будь то семья или друзья, и не гнушался пропустить один, а то и несколько матчей, если в нем нуждались жена или дети. В таких случаях злые языки склоняли имя белорусского хоккеиста на все лады, но Руслан не обращал внимания: семья была для него всем.
Хотя казалось, что вся его жизнь теперь была за океаном, Руслан всегда оставался патриотом своей Родины. Бэтанн Салей вспоминает: « Ему нравилась жизнь в США, но сердцем и душой он всегда оставался в Беларуси». Подтверждением этому может служить хотя бы тот факт, что Руслан никогда не отказывался от вызова в национальную сборную без веских на то оснований. В составе сборной Беларуси (1993-2010) Салей провел 66 матчей и набрал 31 (11+20) бомбардирский балл. Он принимал участие во всех трех Олимпиадах (1998, 2002, 2010), на которых выступала национальная команда, а также во всех чемпионатах мира, на которых физически мог присутствовать.
Жизнь успешного хоккеиста и неординарного человека Руслана Салея трагически оборвалась 7 сентября 2011 года, когда самолет Як-42 с командой российского "Локомотива" на борту упал при взлете под Ярославлем.
Салей любил Беларусь, и она всегда отвечала ему тем же. Вместо несостоявшегося товарищеского матча «Локомотив» (Ярославль) - «Динамо» (Минск), проститься с Русланом на «Минск-арене» пришли тысячи людей. В память об одном из самых выдающихся хоккеистов нашей страны Белорусская федерация хоккея вывела из обращения в сборной 24-й номер, под которым Салей играл в национальной команде, а также учредила ежегодный хоккейный Турнир памяти Руслана Салея.
…
«Я считаю, если еще есть силы и здоровье играть, если ты, образно говоря, на двух ногах, а не на одной, надо выходить и бороться до финальной сирены, невзирая на то, решающий это матч или нет». Таким был девиз Руслана по жизни, так он справлялся со всеми неудачами и всегда боролся до конца. Беларусь гордится называть его своим сыном, и мы всегда будем помнить его - смелого человека, талантливого хоккеиста, решительного защитника под номером 24.
